— Поня-ятно, — проговорил Егоров, подсчитывая в уме. — Так, ладно, тогда сажаем на свободных коней мою роту и разбиваем всех конных егерей и всех драгун на равные части — отряды. Всего их будет двадцать, в каждом по пять егерей и по шесть драгун. Старшим в отрядах будет мой егерь, где-то это капрал или унтер-офицер, а где-то просто командир звена. В любом случае егеря в отрядах старшие, потому что они сведущие в предстоящем деле, и не впервой уже им такое.
— Так точно, — кивнул Мордвинов. — Мой полковник уже мне всё объяснил, и я своим это передал.
— Ну, и ещё раз всем напомнить совсем не лишнее будет, — произнёс командир егерского полка. — Чтобы они не испортили по незнанию нам дело. Через полчаса все двадцать отрядов должны будут убыть на почтовый тракт и потом уже распределиться по нему. Какая у кого очерёдность выставления, мои егеря знают. Наша задача, капитан, это охрана дороги до местечка Хуши, а если будет нужно, то на следующие сутки мы охрану аж до самых Ясс отодвинем. Но я надеюсь, что это уже будет лишнее. Главное, это завтрашний день нам хорошо отстоять. Живан Николаевич, строй убывающую на дорогу роту, — махнул рукой своему заместителю Алексей. — А вы, капитан, своих рядом постройте, сейчас мы отряды сколачивать будем.
Глава 4. Засада
— К чему такая спешка? — ворчал драгунский унтер, следуя со своей пятёркой за егерями. — До рассвета ещё три часа, это когда посольские по каретам рассядутся, им ведь ещё чаи и кофеи распивать нужно!
— Первый караул, вот ваше место! — донеслось от головы длинного конного отряда. — Жалейкин, сам во главе его встанешь.
Одиннадцать человек отъехали на обочину и спешились, а остальные всадники из отряда продолжили своё движение дальше. Через десять минут отряд снова остановился, и капитан Бегов выставил очередной караул во главе с капралом Кожуховым.
— Лука Назарович, как и обговаривали, стоим и ждём посольского поезда. Ваше дело караул, в кусты мы не лезем. Если вдруг чего, тогда уж действуйте. Ну, вы и сами всё знаете.
— Так точно, вашбродь, знаем, — кивнул капрал. — На обочину, братцы, спешиваемся, — приказал он своим людям. — Коней чуть в сторону отведите, стреножьте их только.
Третьим караулом вставала неполная дюжина во главе старшего егерского звена Горшкова. Капитан Бегов провёл такой же инструктаж, как и всем остальным, и повёл отряд дальше. Ему нужно было успеть выставить посты по всему тракту на сто миль к северу, а времени было в обрез.
— Ты, Герасим, на меня не серчай, что меня тут старшим поставили, — отведя в сторону драгунского унтера, негромко проговорил Горшков. — Сам понимаешь, не я сам такое придумал, к начальству все вопросы, поэтому давай-ка всё миром решать.
— Дык я-то вроде и ничего, — пожал плечами драгун. — А чего такая строгость и важность? Через кажные пять вёрст караул выставляем. Офицеры злющие, всех стращают!
— Нападения ждём, — понизив голос до шёпота, проговорил Фрол. — Теперяча-то можно сказать, как мы на пост встали. Злыдни есть, которые на посольский поезд могут напасть, вот нам и приказано дорогу оберегать, чтобы они близко не вздумали к ней подкрасться.
— Да как же эти пять вёрст убережёшь?! — воскликнул драгун. — Даже если весь десяток мы здесь поставим, всё одно промеж нас можно будет легко к дороге подкрасться. Тут и целого плутонга вовсе не хватит, чтобы каждый соседа своего видел!
— А это и не нужно, и в кусты лезть никому не надобно, — проговорил, оглядывая заросли у обочины, Горшков. — Вы, Герасим Авдеевич, как рассветёт совсем, по парам разобьётесь и станете дорогу объезжать, а вот моя пятёрка посерёд нашего караульного куска дороги встанет. Это ежели чего случится, чтобы можно было хоть куда нам быстро добежать.
Топали копытами стреноженные кони, пощипывая траву. Егеря, пристроившись прямо на обочине на своих парусиновых пологах, похрапывали. Драгуны спали на снятых с лошадей попонах, и только часовой Южаков, перехватив в локтях и прижав к груди фузею, медленно ступал по пожухлой от жары траве. Предрассветный час был тих, лишь изредка пискнет где-то птица, да неумолкаемо звенят цикады. Но вот и они замолчали. Звёзды погасли, и первые лучи солнца разогнали предрассветную мглу.
Егерь огляделся и, откашлявшись, пробасил:
— Светает, однако! Хватит уже дрыхнуть-то. Кто службу-то будет править?
— Вот и правил бы сам, — проворчал Лыков, приподнимая голову. — Ещё не рассвело даже совсем, а ты уже будишь всех, Ванька. Балбес!