Выбрать главу

Потом у них прогулка всей семьей, потому что торт будет вечером, но сегодня будет и кое-что еще, о чем девушка пока не знает. Сюрприз от самых близких людей.

Но сначала — не виданный ею никогда «Луна-парк». Аттракционы, карусели, на которых она визжит от радости, тир, комната смеха. Летают под музыку качели-лодочки и на них Геф и Гвен. А потом, вернувшись домой, переполненная впечатлениями Гвен благодарит мама, папу и Гефа.

— Котенок, надо переодеться, — тихо говорит Гефест и показывает ей красивое белое платье, как в ее давнем сне.

— Ой… — заворожено говорит девушка. — Поможешь?

— Помогу, конечно, — отвечает юноша в черном костюме.

— А куда мы идем? — интересуется Гвен.

— А вот увидишь, — хитро смотрит на нее Геф.

Огромный зал, весь заполненный зеркалами. Там стоят профессор, все врачи, родители. Стоят и смотрит, как под бессмертную музыку танцует вальс пара. Как катятся слезы счастья по лицу девушки, как счастливо улыбается ей юноша. Ее сон, ее мечта исполнилась. И исполнил ее Геф, ее Гефест. Когда музыка замолкает, юноша смотрит в невозможно-зеленые глаза девушки и говорит. Вроде бы негромко, но его слова слышны всем.

— Гвен, я увидел тебя в вагоне Хогвартс-экспресса, где ты сидела совсем одна. Именно там возникло наше «мы». С тех пор мы не расставались, всегда были вместе. Я хочу спросить, согласишься ли ты навсегда оставить наше «мы» и выйти за меня замуж, когда придет срок.

Казалось, сами стены вздрогнули от ее счастливого «Да!»

========== Часть 28 ==========

Где-то вдали, в далеком туманном крае старый профессор сидел и читал письма от двоих бывших учеников. В этих письмах была их история. От радостей маггловской медицины до чуда, которое явил им местный русский бог. Печали, радости, вера в победу… Жертва магии за здоровье любимой. Долгий путь к здоровью. Учеба, целительство.

Он налил огневиски в бокал, чокнулся с портретом рыжеволосой зеленоглазой девушки и тихо сказал:

— Видишь, Лили, все хорошо у твоей доченьки. Ее муж показал всем нам, как нужно любить.

***

Беременность Гвен чуть не добавила седых волосков Гефу. Ладно бы капризы, но токсикоз у нее был такой, что мало не было никому. Когда-то давно он думал, что после перенесенной любимой болезни, он готов ко всему. Как он ошибался!

Они жили в купленном ими домике не так далеко от родителей. Врачи-педиатры со всесоюзным именем, к которым приезжали из самых дальних уголков страны, называя волшебниками, но на время беременности взяли годовой отпуск. Гефест очень боялся за жену, за ее беременность, все-таки юность полностью не отпустила его.

Гвен хотела странного, легко впадала в истерику и плакала. Но все равно она чувствовала тепло души мужа, его ласковые руки, его поддержку днем и ночью. И она всегда знала — он ее любит.

— Столько лет прошло, а будто бы вчера я сидела совсем одна у окошка и плакала, а потом появился ты и меня укрыло от всех бед, — говорила ему Гвен.

— А я, когда тебя увидел, то сразу понял, что ты — мое самое большое чудо, — ласково отвечал Геф, поглаживая жену, отчего та тихо мурлыкала.

— Скоро родятся малыши… Я немножко боюсь, все кажется, что сердце откажет.

— Я же буду рядом, любимая.

— Да, ты всегда рядом.

— А как мы детей назовем?

Геф носил ее на руках, ласкал и успокаивал, а когда пришел срок — принимал своих детей. И это было чудо.

***

Когда в дверь позвонили, Гвен кинулась открывать. Открыв дверь, она замерла, сзади подошел улыбающийся Геф.

— Ну, здравствуй, сестренка, какая ты стала…

— Дад… Дадли! — выкрикнула Гвен, бросаясь на шею Дадли. — Куда же вы пропали! Пойдем в дом.

Уже дома, за столом, Дадли рассказывал плачущей Гвен о том, что случилось за эти годы.

— Я не знал, сестренка, честно. Мама и папа тогда сказали, что ты умерла. Все наши плакали, так жалко было. А потом мы переезжали пару раз, наверное, поэтому твои письма оставались без ответа.

— А как же ты узнал? — спросила Гвен.

— А муж твой меня нашел, уж не знаю как, — кивнул на Гефа Дадли. — Нашел, написал, мне через ваше посольство передали.

— Геф… Ты мой ангел, — прошептала Гвен, прижимаясь к мужу.

***

— Принимать буду сам, — спокойно сказал Геф, настраиваясь на рабочий лад.

— Но, доктор Грейнджер… Вы же…

— Рот закрыли. Монитор подключите, реанимацию известите и неонатологов. Вопросы?

— Понял, ассистировать хоть пустите?

— Ассистируй на здоровье, везите.

В родильный зал въехала каталка с отчаянно трусящей Гвен. Увидев мужа, она внезапно успокоилась и улыбнулась. От такой метаморфозы успокаивавшие ее медсестры даже запнулись. Что не помешало им подключить провода кардиомонитора. Доктор Грейнджер никогда не ошибается.

— Ну что, котенок, готова? — ласково спросил Геф.

— Да, любимый, — прошептала она, взглянув на мужа с такой любовью и доверием, что замерли все вокруг.

— Ну, поехали. Раскрытие?

— Да все уже, родовая пошла.

— Котенок, тужься! Давай-давай-давай, вот умница моя, — взгляд на монитор. — Отдохни и опять тужимся, давай-давай.

— Да чтобы я еще хоть раз!.. Я люблю тебя! — громкий крик роженицы и ребенок в его руках.

Шлепок, детский крик разбивает обычный шум. И вот уже второй ребенок показался, еще буквально несколько минут, и двое детей ложатся на грудь достаточно быстро родившей матери, которая сейчас плачет, глядя на эти два чуда.

— Ну что ты, родная, уже все, — тихо говорит Геф.

***

Геф оказался очень заботливым отцом, самым лучшим в мире. Он помогал ей кормить их, укачивал, давая жене возможность отдохнуть, буквально дрожал над нею и детьми. И иногда ночью, она смотрела на малышей, шепча: «Наш папа — ангел».

Зубки у детей — это ужас, это кошмар молодой мамы, но Геф не унывал, он занимался кричащими детьми, а Гвен в это время спала, уставшая за день. Она бы не ушла спать, но с мужем не поспоришь, особенно когда он заботится о ней. Проснувшись, она вышла в комнату, где было тихо, только ходил, укачивая двух малышей одновременно, ее любимый, напевая колыбельную.

Сказка в сон к тебе придет,

Спи, пока не рассветет,

Колыбельную спою —

Баю-баюшки-баю…

Сладко посапывали детки, и мальчик, и девочка. А он все неутомимо ходил и качал их, с такой нежностью глядя на малышей, что Гвен хотелось обнять его. Тихо захныкала доченька сквозь сон.

Колыбель качну рукой,

Ночка дочку успокой,

Песню скоро допою,

Баю-баюшки-баю.

И снова тихо спит малютка. А потом он кладет детей в кроватки и подходит к самой любимой девочке.

— Проснулась, родная? Покормить?

— Да-а-а, — шепотом тянет молодая мама.

— Пойдем на кухню, котенок.

Гвен просто поражалась мужу. Уставший после работы, он всегда находил время для нее и для детей, отправляя недрогнувшей рукой ее отдыхать, когда она утомлялась. Он был настоящим ангелом-хранителем — кажется, всю жизнь хранил ее и теперь уже детей.

***

В большом зале вальсировала немолодая пара. Он был в черном, она в белом. Они смотрели друг на друга с такой любовью и нежностью, что казалось, волшебство снизошло на землю. Они были счастливы. Выросли их дети, подрастали внуки, а они были все такими же — молодыми в душе. Наконец, танец закончился, Гвен просто обняла мужа и застыла, переживая волшебство момента.

— Я люблю тебя, — шепчет Геф на ушко любимой.

— Я люблю тебя, — отвечает любимому Гвен.

А вокруг них веселится и танцует их огромная семья.