- Да и я тоже, черт возьми, - подхватил более решительный надзиратель. - Не умру же я от этого, пропади оно пропадом!
- Входите, прошу вас! - Чернокожий хозяин просто таял от удовольствия.
Надзиратель с саблей в руке осторожно вошел в хижину, едва освещенную тонкими лучами, пробивавшимися сквозь плетеные стены.
Индеец последовал за ним на цыпочках. Подвесная койка была единственной "мебелью" в лачуге. На полу несколько самых простых предметов домашнего обихода - ножи, глиняные горшки для воды, ящик с маниокой, миски, ступка, длинный обрубок черного дерева и круглая пластина листового железа.
В углу - постель из кое-как набросанных пальмовых листьев, несколько связок маиса, сухие лепешки.
И это все.
- А там под этим, - рявкнул надсмотрщик, концом сабли указывая на постель из листьев, - там что-нибудь есть?..
- Я не знаю, - ответствовал негр с выражением полной тупости на безобразном лице.
- Не знаешь? Ну, я сейчас сам узнаю!
И надзиратель поднял саблю, собираясь проткнуть груду листьев.
Пронзительный, хоть и негромкий свист внезапно раздался в наступившей тишине, и охранник замер с поднятой рукой и с выставленной вперед правой ногой, ни дать ни взять учитель фехтования.
Страх приковал его к месту. Испуганный индеец выскочил наружу. Достойный краснокожий, казалось, совершенно забыл о радостях предстоящей пьянки.
- Ай-ай!.. - в ужасе вопил он. - Ай-ай!
С полминуты надзиратель не мог опомниться. Прокаженный, не двигаясь с места, смотрел на него с безыскусной простотой во взгляде.
- Почему же вы не ищете?
Человеческий голос привел служителя закона в чувство.
- Ай-ай!.. - пробормотал он. - Это ай-ай!
И он завороженно уставился на две светящиеся точки, которые покачивались из стороны в сторону как бы на конце гибкого троса, спиралью поднявшегося из маленькой черной коробки.
"Малейшее движение, и я покойник! Скорее прочь!"
Очень, очень медленно, с большой осторожностью охранник подтянул к себе правую ногу, затем отступил левой, попятился еще и наконец достиг двери.
И тут новое шипение раздалось над самой его головой в тот момент, когда вояка уже с облегчением перевел дух. Волосы у него встали дыбом от страха, кожа под ними, кажется, зашевелилась.
Нечто длинное и тонкое с противным сухим шуршанием соскользнуло с толстой жерди, которая поддерживала крышу хижины.
Надзиратель поднял голову и чуть не упал - в нескольких дюймах от его лица повисла змея с раскрытой пастью и направленными вперед ядовитыми зубами.
Человек в ужасе отпрянул и взмахнул саблей. К счастью для него, удар пришелся точно и снес змее голову.
- Здесь змеиное гнездо! - выкрикнул надзиратель.
Дверь за спиной надсмотрщика оставалась широко раскрытой. Он проскочил ее со скоростью циркового акробата, прыгающего сквозь горящий обруч, и успел увернуться от третьей змеи, которая, извиваясь, ползла по земле.
Вся сцена длилась не более минуты. Второй надзиратель, встревоженный криками индейца, был озадачен видом своего товарища, побледневшего, покрытого потом, с искаженным от страха лицом.
- Что там такое? Да говори же!
- Полно змей... там... внутри... - с трудом выговорил первый.
Негр вышел из хижины со всей поспешностью, какую позволяла ему больная нога.
Вид у него был перепуганный.
- Ах! Месье... Змеи... Их так много... Полон дом...
- Значит, ты не живешь в этой хижине?
- Живу, месье, но не всегда...
- Как же она превратилась в змеиное логово? Змеи поселяются только в заброшенных домах...
- Я не знаю.
- Ах, ты не знаешь! По-моему, ты много чего знаешь, да прикидываешься дурачком.
- Я там не заводил змей, нет!
- Хотел бы тебе верить! Ну так вот, чтобы не случилось с тобой ночью несчастья, я пущу огонька в твое жилье!
Старого негра бросило в дрожь. Если его хижина загорится, новый друг погибнет... В его голосе звучало неподдельное чувство, когда он принялся умолять тюремщиков о пощаде.
Он всего лишь бедный человек, очень старый и очень больной. Он никому не причинял зла, ни единой душе, эта лачуга для него - вся его жизнь, все, что он имеет. Если ее сожгут, где ему искать кров? С изувеченными руками он не сможет построить другую хижину...
- В конце концов, он правду говорит... - заметил тот, кто побывал в хижине. Радуясь избавлению от смертельной опасности, бедняга хотел лишь одного: поскорее убраться отсюда. - Держу пари, что наш беглый прохвост не спит в одной постели с такими товарищами. Индеец надул нас. Одно из двух: либо Робен уже очень далеко, либо он мертв.
- Ей-богу, ты прав! Мы сделали все, что могли.
- Если ты согласен, не будем задерживаться.
- Конечно, согласен. Пускай черномазый сам разбирается со своими постояльцами, а мы уходим.
- Погоди, а где же индеец?..
- Индеец обвел нас вокруг пальца и смылся. Ищи ветра в поле!
- Ну, если он попадется мне в руки, я ему дам хорошую взбучку!
Вполне философски отнесясь к своей неудаче, тюремщики отправились восвояси.
Глядя, как они удаляются, Казимир смеялся.
- Ха-ха-ха!.. Змея "ай-ай"... Гнездо змей... Ха-ха-ха!.. Эти змеи - мои маленькие добрые друзья!
Он возвратился в хижину и тихо посвистел. Едва различимая дрожь передалась на какое-то время койке, потом все стихло.
И не осталось больше никаких признаков присутствия пресмыкающихся, кроме сильного запаха мускуса*.
______________
* Мускус - вещество с резким запахом, вырабатывается железой, расположенной на животе у самца кабарги - небольшого жвачного животного, обитающего на Дальнем Востоке. Буссенар говорит о сходном запахе, т.к. кабарга в Гвиане не водится.
- Друг мой! - окликнул старик. - Как ты там себя чувствуешь?
Бледный, как мел, Робен постепенно высвободился из укрытия, в котором провел четверть часа в отчаянном напряжении.
- Они ушли?..
- Да, мой друг, они ушли... С пустыми руками. Они испугались... О, как они испугались!
- Как тебе удалось обратить их в бегство?.. Я слышал, как они просто выли от страха... И потом этот запах...
Прокаженный поведал своему гостю, что он, Казимир, - заклинатель змей. Он умеет их вызывать, может не только безнаказанно брать их в руки, но даже не боится их укусов, для него они безвредны. Ему не страшны не только буасиненга, змея с гремучками, но и грозная граж, и ужасная ай-ай, названная так потому, что укушенный успевает перед смертью испустить одно лишь это восклицание.
Невосприимчивость к змеиному яду Казимиру помог приобрести месье Олета, хорошо известный в Гвиане: с помощью своих снадобий и прививок он умел сделать безопасным укус любой из змей.
- Я не боюсь укусов, потому что месье Олета "умыл" меня от змей, говорил Казимир. - Когда пришли ваши белые враги, я позвал змей. Эти белые не "умыты", они испугались и убежали.
- А если бы одна из них укусила меня?..
- О! Никакой опасности. Я положил возле вас траву. Змеи не любят эту траву, они туда не пойдут*. А теперь оставайтесь на месте. Индеец убежал в большой лес, он очень злой. Он не получит свои деньги, не купит тафии, и он будет за вами следить.
______________
* Немало аналогичных историй о змеях рассказывали мне люди, заслуживающие доверия. Вот какой случай описал один из высокопоставленных чиновников Гвианы. Дело происходило в Кайенне у него на глазах. Взяли двух огромных живых тригоноцефалов. Месье Олета, о котором говорилось выше, принял участие в опыте. Ему представился отличный случай продемонстрировать свое искусство. Привели двух небольших собак. Обеих укусили змеи.
- Какую из двух вы желали бы спасти? - поинтересовался Олета.
Ему указали. Он тут же заставил собаку выпить свое лекарство, а также ввел несколько капель под кожу животному. И через четверть часа псина весело лаяла, полностью здоровая, тогда как вторая издыхала в страшных корчах. И это не все. Олета получил укус от одной из граж, преднамеренно или случайно - дела не меняет. И с ним ровным счетом ничего не произошло! Сто пятьдесят человек были свидетелями этого эксперимента на улице Шуазель. Месье Олета умер лет десять назад, передав рецепты своему сыну. Я виделся с этим последним в Ремире. И у меня еще будет повод вспомнить о нем на последующих страницах. (Примеч. авт.)