Хармс Даниил
Гвидон
Даниил Хармс
Гвидон
Гвидон: Ликует серна, бежит ручей. Твоих безмерно больших очей мне мил и дорог шутливый взгляд, твоих желаний морок упрямой Лизы. Твоё молчанье, твои капризы меня не разозлят.
Лиза: Одна первушка в лесу жила, со мной шутила и в чащу плотную звала ноги в камнях спотыкать. Мне не хотелось там скакать. Я чуть слышно лепетала: мне бы лапки не стереть. Я под ёлкой трепетала мокрых сосен посередь. Худо в чаще мне гулять --ножки быстро заболять. Туман в голову заберётся, душа к небу оторвётся.
Гвидон: Сосны скрипят, липы скрипят, воздух -- гардон, ветер -- картон, треплет шинель, крутится ель, падает снег --логово нег. Мысли коня входят в меня. Вносят аршин, кнут и кувшин. В упряжке стою подобен коню. Воздух -дуга, ветер -- слуга.
Лиза: Коль скоро час утра --на башне звон, мне в церковь с матушкой пора. Гляди: народ гуляет. Вон моя скамья в углу налево, под Магдалиной. Гляди: внизу пастушка Ева спешит долиной. Священник строг: я опоздаю -- он накажет. Запрёт меня в острог и шёлк распутывать прикажет, а может быть, казнить меня священник порешит. Авось Гвидон спасти меня скорее поспешит.
Ведьма: Льются токи дивных слез, бросьте плакать, лучше в лес, в кучи мха снегов зимы, убежимте, Лиза, мы. Дятла-птичку мы вдвоём круглым камушком убьём. Будем кровь его сосать, перья по ветру бросать. Ночь наступит. Мы в дупло сядем вместе. Там тепло. Выйдет сон. Уснут орлы. Мы заснем: урлы-мурлы. Я, когда сомкнете глаз, околдую, Лиза, вас. Все проснутся. Минет ночь. Ну, скорей бежимте прочь.
Лиза: Мне что-то страшно бежать с тобой. Хочу обратно бежать домой. Но гнутся ноги, скрипит хребет. Спасите, Боги! Вперед, вперед!
Лесное чучело: Ха-ха-ха! Куда спешишь? Мысли -- воздух. Камни -- шиш.
Лиза: Кто ты, чучело небес? Ангел добрый или бес?
Лесное чучело: Ляг, девчонка, на дороге, подними свои коленки. Не видать с небесной вышки твои чудные лодыжки.
Лиза: Это, бес, твоя обитель --мох и чаща хворостин. Пощади меня, святитель, преподобный Августин.
Лесное чучело: Хо-хо-хо!
Гвидон (просыпаясь): Где я? Где я? Ах, это комната моя. Во сне пришла ко мне идея, мысль благородного коня: разбить копытами темницу и мчаться, мчаться вдоль реки. Я вижу лес, орла, зарницу, законам натуры вопреки, копьём глядящую в верхи. Я слышу звон в монастыре --бегут замаливать грехи монахи в церковь на горе, поцеловать святого Августина тёмную ризу, мгновенно позабыв недуг, потом, украдкой взглянув на Лизу, бегут монахи в акведук. Скорей, скорей, напялив сапоги, и ты, Гвидон, с монахами беги, и ты, Гвидон, с монахами беги, быстро, быстро, ги-ги-ги.
Святой Августин: Занимается заря. На цветах пчёлы толстые сидят. А земля поворачивается на китах. Так у матери в утробе поворачивается сын. Лицо его гладко, хранит его матка и кормит пупок. Вон и солнце встало в бок --начинается обедня. С колокольни звонари сходят парами. Намедня падал дождик до зари. Пойду в церковь.
Монахи: К нам, к нам идёт посланник божий, устелим путь ему рогожей до алтаря. Пойте, монахи: Virgo Maria.
Настоятель: Занимается заря.
Святой Августин: Еще вдали я. Холм высокий уже пройден. Часовня позади. Вон монастырь, а вон колодец. Шумит дыхание в груди. Ноги дряхлые, тоскуя, гнутся подо мной. Мысли темя покидают, сердце не стучит. Земля поднимается в лоб, монахи, несите гроб.
(Падает.)
Монахи: Кто-то в поле пал,
о монахи
Бог велик и мал,
аллилуйя
Смерть -- кондуктор могил,
о монахи.
Бог свиреп и мил,
аллилуйя
Рухнут жижа и твердь,
о монахи
но не рухнут Бог и Смерть,
аллилуйя.
Гвидон (вбегая): А Лиза где?
Настоятель монастыря: Не волнуйтесь, молодой человек. Садитесь. Но не сюда, тут масло пролито.
Гвидон: Беда, беда. Ночные птицы разбили купол храма. Когда я быстро шёл сюда, весны мелькала панорама. Орёл мохнатый развевался, я быстро шёл и запыхался.
Настоятель: Вы папироску закурите.
Гвидон: Спасибо. Значит, было так: на синем небе, точно флаг, орел задумчивый летел, я молча вслед ему глядел, куда крылами маховыми начальник ветра держит путь, куда ночами столбовыми со свистом воздух режет грудь. И долго ль путь его надзвёздный собой пленять захочет. Орёл в лесу, орёл над бездной, орёл задумчивый грохочет.
Настоятель: Вопросов не решая, отвечу вам шутя: стряслась беда большая, над нами пролетя. Мне слышен плач надгробный и колокол крестин --скончался преподобный святитель Августин.
Гвидон: Когда дубов зелёный лист
среди росы,
когда в ушах мы слышим свист
кривой косы,
когда земля трещит в длину
и пополам,
тогда мы смотрим на луну
и страшно нам.
Но лишь в ответ ударит в пень
стальной топор -
умчится ночь, настанет день,
и грянет хор,
тогда во мне, открыв глаза,
проснётся вновь
волна морей, небес гроза,
моя любовь.
Настоятель: Грусти полны ваши неги синих морок и луны, это к буквам абевеги мчатся ваши каплуны, это, сделав дикий крик, мчится разум, ошалев, нашей мысли материк, сокол духа, тела лев. Так любовь из тела недр разгорается как пламя, и любви могучий кедр над рассудком держит знамя. Тут являются сомненья --дара мира страшный ров, меч натуры, гром смятенья, гриб желудка, страсти кров. Сохнут реки наших знаний, в нашем черепе великом скачет стадо быстрых ланей, наполняя воздух криком, полным неги. Это грех --череп треснет как орех.
Монах Василий: В калитку входит буква ять, принять её?
Настоятель: Да, да, принять.
Лиза (входя): Я только что в лесу была, играла в прятки с лисенятами. Цветы головками махали на небе ласточки порхали, в пруду лягушки квакали, мои браслеты звякали. Мне было жарко. Я оглянулась, обнажиться не смея. Лишь на реке плыла барка, на ней мужик пускал воздушного змея. Всё громче, громче сердце билось, шалила кровь. Я перекрестилась и, платье тонкое срывая, я встала, стыд рукой скрывая. А на барке мужичок в меня глядел сквозь кулачок. А я колени растворяла, повесив платье на сучок, бесстыдная стояла.
Гвидон: Лиза, ваше поведенье недостойно ваших уст. Вас посадят в заведенье Веры Яковлевны Пруст. Не хотите вы понять, иль надоела вам судьба? Объясните, настоятель.
Настоятель: Я не бог и не судья.
Лиза: В наше время наши нравы, знаю, пали бесконечно.
Гвидон: Бросьте, Лиза, вы не правы. Вы поступаете беспечно.
Лиза: Да, Гвидон, вы мой жених, вы жених из женихов. Я избрала среди них вас, вершителя стихов, не затем, чтоб вы страдали поминутно, милый мой.
Гвидон: Ах, как дивно! Но всегда ли вы останетесь такой?
Настоятель: Уж небо не мореет, не сыплется земля. Смотрите: вечереет, и купол храма рассмотреть нельзя. И крутятся планеты, волнуются моря. Гвидон и Лиза, две кареты вас ждут у фонаря.
Лиза: Спасибо, настоятель, мы сядем в одну карету.
Гвидон и Лиза уходят. Настоятель расправляет на клумбе помятый цветок. За сценой слышен голос Гвидона.
Гвидон: Ну, с богом, трогай.
17 -- 20 декабря 1930 года