– Пяти? – удивленно спросила я. Лот всегда хвастался четырьмя отпрысками, и сейчас я гадала, кого же все-таки забыла.
– Гавейн, Гахерис, Агравейн, Гарет и Мордрад, который родился после смерти Лота. Разве ты не слышала о нем? – Я отрицательно покачала головой, удивляясь, что новость о рождении еще одного оркнейского принца не дошла до Регеда. – Бедняжка, я часто думаю о нем… растет без отца на этих странных, унылых, таких далеких островах. Гавейн говорит, что он похож на Моргану и внешне, и по характеру: черноволосый, быстрый и молчаливый. Что еще ожидать от ребенка, зачатого в тот вечер, когда умер его отец? Я молюсь за всех своих потомков, но особенно за него, – добавила она тихо. – У него не простая жизнь, особенно если учитывать то, что его мать Моргауза.
Я не поняла, что она имела в виду, и, может быть, набралась бы мужества спросить, но именно в тот момент из кухни вывалился Грифлет со щенками – ясно было, что пора уходить.
– Иди домой и хорошенько выспись, моя дорогая, – сказала Игрейна, улыбаясь и глядя мне прямо в глаза, – чтобы ты была отдохнувшей и бодрой, когда придет время представляться знати. Это достаточно интересно, и я хочу, чтобы ты получила удовольствие.
Повинуясь порыву, я наклонилась над ее хрупким телом и прислонилась щекой к ее щеке, легко обняв ее.
– Спасибо огромное, госпожа, – прошептала я, и на мгновение ее рука ненадолго задержалась на моей голове.
– Благослови тебя господь, дитя. Хорошо, что хоть кто-то в этой семье умеет себя вести.
Сон мой был неспокоен, меня преследовали беглые взгляды Морганы, а проснулась я от того, что в окно постучал Артур. Он жестом показал, чтобы я впустила его через кухонную дверь, и разбудил Грифлета, приказав ему дежурить у задней стороны дома. Потом повел меня по лестнице на чердак. Повесив фонарь из рога на скобу, он опустился на груду подушек.
От удивления у меня захватило дух, потому что он был серым от усталости и выглядел так, будто не спал много ночей.
– Гвен, – сказал он мрачно, беря меня за руку и усаживая рядом, – приятель Агриколы, человек по имени Герейнт, приехал вчера вечером с новостями из Уэльса. Он говорит, что ирландцы действительно задумали мятеж, надеясь, что мы слишком заняты свадьбой. Поэтому похоже, что завтра мы отправимся в поход.
– Завтра? – задохнулась я. Тени от фонаря колыхались по чердаку, а мне представлялись нарушенные обряды, отложенная свадьба, туманное будущее…
– Да, завтра. – Он пристально наблюдал за мной. – Ты бы не могла… отложить… свадьбу? Об этом трудно просить, но еще хуже предлагать тебе отпустить мужа на поле битвы вместо брачной ночи и, возможно, получить его мертвого еще до того, как твоя жизнь начнется по-настоящему. Я ведь могу вернуться домой изувеченным, слепым или безнадежным калекой. На войне нет ничего определенного, и мне ненавистна мысль о том, что ты должна будешь жить с мужем-калекой… для веселой юной девушки это не лучшая судьба.
Я вспомнила маму и начала было говорить, что раны и увечья не повлияют на нашу любовь, но мрачное выражение его лица остановило меня. Слова давались ему с трудом, и я всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что стоит за ними. Может быть, вся затея с женитьбой оказалась для него обузой, от которой он хотел избавиться?
– Отложить? А ты хочешь этого? – спросила я. Он угрюмо покачал головой.
– Нет. Я предпочел бы, чтобы нас поженили и положили на брачное ложе прежде, чем я уеду, – низким хриплым голосом ответил он, глядя на наши сплетенные руки. – Мне хотелось бы знать, что будущее уже покоится в твоем чреве и, если я не вернусь, ты возьмешь бразды правления королевством в свои руки и вырастишь нового короля. – Я потрясенно ахнула. Он не смотрел на меня, но торжественность его тона подкрепляла важность этих слов.
И, – добавил он застенчиво, – это будет вдохновлять меня на подвиги, если я буду знать, что сражаюсь за семью и жену так же, как за трон и своих подданных. Кроме того, в случае моей смерти ты здесь будешь в большей безопасности. Армия станет защищать тебя как королеву. Гораздо хуже остаться невенчанной невестой побежденного короля и пытаться вернуться в Регед.
– Нет, нет! – воскликнула я. Мысль о том, что Артур может погибнуть, заставила меня забыть о своем страхе. Освободив руки, я обхватила его голову. – Ты не смеешь умереть! Я стану твоей женой и буду ждать тебя.
Он смотрел на меня с горечью и надеждой.
Видя страдания Артура, я преодолела страх и изо всех сил старалась ободрить его – в поддержке он сейчас нуждался. Прижав его голову к груди, я страстно целовала своего будущего мужа.
– Я буду твоей королевой, твоим товарищем, твоей супругой и наперсницей, и мы вместе будем править Британией многие годы… Так сказали Нимю и боги, – добавила я с наигранной уверенностью. Руки Артура обхватили меня, будто от этого объятия зависела его жизнь.
– Когда ты узнаешь, насколько плохи дела? – спросила я наконец, медленно выпрямляясь и расправляя платье.
– Вероятно, завтра утром. Сегодня вечером мы составили план, но, если он окажется невыполнимым, мы сыграем свадьбу в воскресенье, как и собирались, и посмотрим, какие еще новости поступят с севера. Это даст нам дополнительное время для подготовки, но мы лишимся преимущества внезапности. А тем временем надо сделать так, чтобы люди ничего не узнали и не запаниковали.
– Когда ты скажешь им?
Артур покачал головой и вздохнул.
– Когда решим, как поступить. Если решим драться, то сможем привлечь воинов, которые собрались на празднество, но пока планы не ясны, все должно оставаться в строжайшей тайне.
Я кивнула, встала и потянулась, пытаясь прогнать ощущение, что меня засунули в узкий черный мешок.
– Я знаю, что сегодня днем ты познакомилась с Морганой, – сказал он рассеянно, и я хмыкнула в ответ.
– Она взбесилась из-за того, что я прошла через обряды в Эйвбери, и, кажется, хочет повторить их завтра.
По сравнению с важностью проблем Артура поведение Владычицы казалось мелочным и нелепым. Чем больше я думала об этом, тем меньше мне хотелось связываться с ней.
– Обряд, который собирается проводить Моргана, займет весь день, не так ли? – спросил Артур, медленно вставая.
– Вероятно. Сначала она хочет изгнать каких-то духов. – Я содрогнулась от такой мысли. – По-моему, в этом нет нужды. Самый важный обряд уже совершен, поэтому этот можно и пропустить, если появится что-то срочное, – предположила я, спускаясь вслед за Артуром по лестнице. – Возможно, мне, в конце концов, нет необходимости проходить через обряд очищения.
Мы задержались около очага, и он притянул меня к себе.
– Нет… нет, я как раз хочу, чтобы ты занялась этим, будто не происходит ничего необычного, – прошептал Артур. – Ты не должна возбуждать подозрения своими действиями, только дай мне знать, где тебя найти в крайнем случае.
Он взял меня за подбородок и ласково приподнял мою голову. Я смотрела на него в надежде, что он скажет какие-то нежные и успокаивающие слова, но он наклонился и поцеловал меня. Это у него получилось грубее, чем он сам ожидал.
– Поспи, – прошептал он, – а я пришлю тебе весточку, как только станет ясно, что мы должны делать.
И он ушел, а я неподвижно стояла, глядя на золу в холодном очаге и гадая, чем все это кончится.
41
СВАДЬБА
Невидимые пальцы царапали спину, кололи плоть сквозь ткань моего сна, и я с ужасом смотрела, как лицо Морганы начало таять и становиться чем-то отвратительным и нереальным. Я попыталась вырваться, но жрица смеялась визгливо и пронзительно, и ее смех походил на звук, издаваемый ножом при соприкосновении с точильным камнем… и потом меня повлекло в бездну через вечность и темноту.
Стук моего сердца превратился в шум дождя, барабанящего по крыше, и я очнулась от сна на сбившейся куче одеял. Где-то вдалеке запел петух и я окончательно проснулась. Было похоже, что этой ночью поспать не удастся, и, вздохнув, я встала с кровати. По крайней мере кошмаров больше не будет, пока я не увижу Владычицу наяву.