Выбрать главу

Без горечи и слёз, с лёгким сердцем, уставший от родного города и отцовской опеки, Вольфганг вскочил 29 сентября 1765 года в карету, которая увозила его в Саксонию[25].

Глава II

ЛЕЙПЦИГСКИЙ СТУДЕНТ

Лейпциг[26] предстал перед ним в венке из лип. Какая противоположность мрачному Франкфурту! Прекрасный современный город, правильно распланированный, окружённый осенью жёлтыми садами, в которых бледное солнце переливалось ещё золотистыми отсветами. Параллельно идущие улицы — широкие, окаймлённые большими домами с новогреческими фасадами. Ничего похожего на грязную и кривую спутанность средневековых городов. Торговые дома, выходящие сразу на две улицы, четырёхугольником расстилались вокруг мощёных дворов, куда сводчатые переходы привлекали волны покупателей. Знаменитые лейпцигские дворы, служившие местом встреч высшего света и иностранных клиентов. Нижние этажи были заняты лавками, харчевнями, трактирами, подобными авербаховскому, где когда-то колдовал доктор Фауст. Октябрьская ярмарка была в полном разгаре. Проехав Гальские ворота с их пузатыми бастионами, повозка величественно вкатилась на Брюль и врезалась в самую гущу купцов всех стран: русские в меховых шапках и сапогах из красного сафьяна; польские евреи с длинными завитыми бородами и в волочащихся по полу одеждах; турки в вышитых кафтанах; греки со сверкающими позументами — целый мир Востока, торгующий и странный. Лошади остановились перед порталом с пилястрами, карниз которого украшала граната, — то была гостиница «Огненный шар», расположенная между Старым и Новым рынками. Гёте поднялся по каменной лестнице и нашёл на втором этаже госпожу Иоганну Елизавету Шраубе. Здесь он и прожил около трёх лет.

Он был внесён в списки студентов 19 октября 1765 года. Университет, насчитывавший тогда семьсот студентов, находился в нескольких шагах от его квартиры. С одной стороны — Паулинум, богословский факультет, расположенный в старинном доминиканском монастыре, где толпилось бедное, неопрятное и дурно пахнувшее студенчество; с другой — Петринум, юридический факультет, посещаемый, наоборот, преимущественно молодыми аристократами или зажиточными горожанами. Здесь залы для лекций и диспутов были богато украшены. С любопытством, вначале несколько робким, новый студент присутствовал на ежегодном утверждении в должности «высокочтимого ректора», одетого в пурпурную мантию с золотой цепью. Затем юноша уселся между витыми колоннами аудитории, где возвышался на кафедре парик профессора государственного права. Вернувшись к себе в комнату, слегка опьянённый свежим воздухом и гордый своей благородной жизнью, юноша почувствовал потребность написать той, кого звал «своей сестрёнкой». Это было восторженное и чуть-чуть хвастливое письмо, в котором он особенно старательно проработал приписку, предназначенную для отца-советника. Он отправился, рассказывает он, снабжённый рекомендательными письмами, нанести визиты некоторым знаменитым юристам. «Какая чудесная вещь — быть профессором! Вы даже представить себе этого не можете. Я в восторге от того, что мне удалось увидеть некоторых из них во всём их великолепии. Nihil istis splendidius, gravius ас honoratius[27]. Молодой человек увлекается. Слишком уж много преувеличений.

Он начал столоваться у профессора Людевика, и теперь уже латыни недостаточно, чтобы выразить его восторги, он принуждён прибегнуть к французскому языку: «Никогда ещё не едал я стольких вкусных вещей, как за то время, что я здесь: фазаны, куропатки, бекасы, жаворонки, форель в больших количествах — вот что едят за столом профессора Людевика». Его первые письма из Лейпцига полны настоящего опьянения: это сплошь описание прогулок, концертов, вечеров в театре и обильных трапез.

Положим, верно, что в этом приятном городе, избегнувшем ужасов Семилетней войны, жили весело. Существует, говорили тогда, в мире только один Лейпциг. Гуляя по откосам, усаженным тройным рядом лип, щеголихи выгибали свои осиные талии и покачивали пышными фижмами из топорщившейся тафты. Заложив руку за шёлковый жилет, горожане, степенно беседуя, прогуливались по двое, а студенты, завитые и напудренные, со шпагой на боку и шляпой в руке, толпились с глубокими поклонами у носилок красавиц. Пройдя через ворота Святого Фомы, гуляющие попадали в прелестный сад Апель, распланированный на французский лад, с клумбами веером, с террасой, украшенной мраморными богинями. Ещё немного дальше начинались сельские аллеи Долины роз. Здесь Плейсе, полная лодок, оглашалась криками и звуками труб. А что сказать об окрестностях? Голис, Реудниц, с их весёлыми охотничьими павильонами, танцевальными домами и трактирами, шумными от гостей, занятых игрой в карты или кости. А вечерами на прекрасно освещённых улицах (город недаром гордился своими восемьюстами фонарями) студенты, выходя из театра, вереницами проходили, распевая песни и провозглашая «ура», перед окнами профессоров. Нет, положительно, в этом маленьком Париже не скучали.

вернуться

25

Саксония — историческая область в Германии, с XV в. курфюршество, в 1806—1918 гг. королевство (с 1871 г. в составе Германской империи).

вернуться

26

Лейпциг — город в Восточной Германии, административный центр округа Лейпциг на р. Вейсе-Эльстер.

вернуться

27

Ничего нет великолепнее, значительнее и почтеннее (лат.).