В Карабахе за это время были уничтожены три из пяти когда-то могучих княжеских родов. В Джраберде уже не властвовали Мелик-Исраеляны. В Хачене — Асан-Джалаляны. Дизаком правили исламизированные Мелик-Еганяны. Оставались два меликских дома: в Гюлистане — Мелик-Бегларяны, в Варанде — Мелик-Шахназаряны. Но, как увидим потом, Мехти-хану удалось сломить также Мелик-Шахназарянов.
После событий 1806 года, когда русским войскам с помощью армянских добровольцев удалось вытеснить из Карабаха Аббаса-мирзу [20], опасность нового нападения со стороны персов вовсе не исчезла. Российское военное руководство всячески старалось уладить часто возникающие территориальные споры путем переговоров, тогда как персы активно готовились к войне, затягивая время ложными заверениями о мире.
Начиная с 1806 года не проходило почти ни одного года без переговоров о мире или перемирии, причем главным предложением с нашей стороны всегда было поставление границы по рр. Куре, Араксу и Арпачию. Переговоры эти, оканчиваясь, по обыкновению, новыми неприятельскими действиями, употреблялись нередко Персией для того только, чтобы собраться с новыми силами, а иногда и просто с намерением осуществить какие-либо вредные для нас замыслы"[76].
Мехти-хан, со своей стороны, нагнетал антирусские настроения среди мусульман занятых территорий. (Он, конечно же, знал, что из-за похода Наполеона русские сняли с Кавказа и переправили к западной границе огромные соединения.) Подстрекаемое Аббасом-мирзой движение, направленное против России, началось также в Грузии. Для персов создалась исключительная возможность отобрать у русских весь Кавказ, тем более, что этому способствовали подчиненные императору магометане во главе с генерал-майором российской армии Мехти-Кули-ханом.
"Мехти-Кули-хан карабагский, зная о возмущении, вспыхнувшем в Грузии, о приготовлениях персиян к вторжению в наши пределы и о затруднительности нашего положения в крае, стал оказывать нам явное нерасположение, преследовал беков, приверженных к русскому правительству"[77].
Ситуация для персидского нападения была идеальной. И оно не заставило себя долго ждать. В начале 1813 года персы вторглись в пределы Карабаха. Магометане во главе с племянником Мехти-Кули Джафаром-Кули-ага сразу же присоединились к ним.
Первой мишенью для нападения стал батальон Троицкого полка. В его рядах находился и Мехти-Кули, который, предав русских, скрылся в Шушинской крепости. Оставшийся без поддержки батальон вынужден был сдаться. Но генерал Котляровский, до этого одержавший блестящие победы над персами в Асландузе и Ленкоране, неожиданно появился в Карабахе и заставил Аббаса-мирзу уйти из края. Предательство хана стало очевидным. Казалось, он не избежит наказания. Но начавшееся в Кахетии восстание заставило главнокомандующего маркиза Паулуччи быть снисходительным, поскольку наказание хана могло возбудить мусульман. Потто в своей книге "Добровольцы Карабаха" пишет, что о Мехти-Кули ходатайствовал касапетский юзбаши Вани, пользующийся огромным уважением у командования русской армии за свою храбрость. "Я знаю. — сказал Вани. — что вчера приехал к Вам из Тифлиса князь Василий Бебутов [21] с известием о восстании в Кахетии. Удаление хана может вызвать восстание и среди карабахских татар. Лучше все оставить по-прежнему"[78].
С нашей точки зрения, ходатайство Вани действительно могло иметь место, ибо спустя некоторое время Мехти назначил его меликом Джраберда.
Согласно данным В. А. Потто, главнокомандующий хотел назначить ханом варандского мелика Джумшуда, но последний якобы отказался в пользу Мехти-Кули. К такого рода сведениям мы относимся весьма скептически. И вот почему. Еще 2 декабря 1806 года в письме Минасу Лазаряну мелик Джумшуд писал:
"…чтобы наш народ не находился под властью турок (татар), потому как эти не могут навечно остаться верными нашему христианскому царю, а наоборот, изо дня на день стараются обессилить наш народ"[79].
Мог ли человек, написавший подобные слова, патриот до мозга костей, чья сознательная жизнь ушла на свержение чужеродного ига, не воспользоваться таким прекрасным случаем расквитаться с потомками Панаха? Однозначно — нет. Полковник русской армии Джумшуд Шахназарян не мог совершить подобную глупость. А избежание Мехти-ханом "командировки в Сибирь" объясняется вездесущим и всемогущим мусульманским фактором.
Разгром персидской армии в Ленкоране и Асландузе в 1812 году отрезвил персов, вынудив возобновить переговоры о мире.