Змей разлегся пожарным рукавом в винограднике и продолжал разглагольствовать.
— Ничего, что ты со мной на вы, а я с тобой на «ты», мой мальчик? Все же я старше на пять тысяч семьсот с хвостиком. Я, можно сказать, живой свидетель зари человечества. Все было так, как написано: «…посадил Господь Бог сад в Эйдане с востока, и поселил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево приятное на вид и годное в пищу. И заповедал Бог человеку, сказав: «от всякого дерева сада ты можешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь»… Я правильно излагаю?
— Вам виднее…
— А теперь вопрос на засыпку: зачем сажать в раю ядовитые деревья?
— Вы спрашиваете у меня?
— А что, в вашей роте есть еще один такой скептик, Анатоль Франс в обмотках?
— Я бы спросил, а вся рота — нет.
— И тебя бы заставили ползать по-пластунски «от забора до обеда» за разговорчики в строю. И меня Господь Бог вот уж пять тысяч семьсот лет гоняет ползком по-пластунски за то, что я шепнул бабе: «Ешь, дура, ничего с тобою не сделается». Он сказал: «:Проклят будешь! На чреве твоем будешь ползать, вражду положу между тобою и женою, и между потомством твоим и потомством ее: она будет разить тебя в голову, а ты будешь язвить ее в пяту".
— А как вы узнали, что плоды не ядовитые?
— Попробовал.
— И не побоялись умереть?
— Что я, дурак? Я подобрал одно червивое, которое уже валялось на земле. Если червь не сдох, так чем я хуже червя?
И, правда, гюрзу с червем не спутаешь никак. У червя ни головы, ни глаз А у этой бдительная физиономия начальника милиции города Геок-Тепе, только у того глаза вдоль, а у этой — поперек.
— Он бы не стал ни с кем делиться, — сказал я. — Поставил бы у дерева постового и никого не подпускал, пока все не обобрал.
— О ком это ты?
— О начальнике милиции.
— Нашел с кем сравнивать… Кто мудрее всех зверей? Кому известны все замыслы и помыслы Божьи? Мне — или его голым пупсам, вроде тех целлулоидных, что продаются в магазинах? Как они у вас называются?
— Потребительская кукла..
— Вот вы и были бы все потребительскими куклами, если бы я не уговорил тогда Еву откусить от плода добра и зла… Кто открыл глаза людям? Кто им дал понять, почему Бог наложил запрет на это дерево? Кто сказал «Знает Бог, что в день, в который поедите от того дерева, откроются глаза ваши, и вы станете подобными Ему самому, познаете добро и зло».
— А вы откуда все это знали? Вы у Бога под стулом сидели?
— Ты что, еврей?
— Как вы догадались?
— Для этого ни в паспорт не надо заглядывать, ни в штаны. Кто еще столько вопросов задает?
— Так ну?
— Я бы не хотел вдаваться. Дело сугубо личное.
— Почему личное, если пострадало все человечество?
— Тебе мало, что ты еврей, так ты еще интеллигент. Не сдохнешь, пока не узнаешь, чего тебе знать не положено… — вертикальные зрачки сузились и остановились. — Ну ладно, сначала расскажу, а потом ужалю. Есть вещи, которые живым знать не положено.
Мне говорили, что когда-нибудь этим кончится, но чтобы так сразу…
… Ерзая задом, я стал сползать за дувал. Гюрза из пожарного рукава превратилась в пружину.
— Сиди! Теперь я буду спрашивать, а ты отвечать.
— Что такое Древо Познания Добра и Зла?
— Ну, …познания добра и зла.
— Старшина тебе кланялся. Любовь — вот что такое древо познания! Как только я откусил, так сразу и понял. Недаром в библии так и пишут: «и познал он ее». Хотя, ты еще пацан, что ты можешь знать? Вот еще вопрос на засыпку: любовь — это добро или зло?
— Если судить по литературе…
— Давай хотя бы по литературе.
— Вообще-то — добро, но может обернуться злом. Ромео и Джульетта отравились. Отелло убил Дездемону…
— Вот ты и допер своим умом: и то, и другое! Бог разрешил людям плодиться и размножаться, как скотам, но запретил и на пол лаптя приближаться к тому, что называется Любовью! Потому что после этого для них не станет Бога. Мужик будет молиться на бабу, баба — на мужика.
— А вам жалко? Пусть молятся.
А мне не обидно, по-твоему? Бог создал каждой твари по паре. И только я был единственный холостяк, один одинешенек на всей земле. Человеку Бог сказал: «Оставит человек отца своего и мать свою, — (это притом, что ни отца, ни матери у Адама и в помине не было, Он его сам только что слепил из грязи) — и прилепится к жене своей, и станут они одной плотью». А мне разве не хотелось прилепиться к плоти… Я виноват что ли, что она ходит голая?..