Никаких иллюзий на этот счет Денис не питал, он не считал себя каким-то уникумом, единственным во Вселенной. Раз получилось у него — значит получится и еще у кого-то. Пусть даже не на Земле, а в другом мире, но шанс нарваться на подобного "умельца" был вполне себе реальным, а отнюдь не иллюзорным, и это обескураживало. Одни из самых неприятных потерь, которые только могут приключиться с человеком, это потери иллюзий. С иллюзиями расставаться тяжело, в особенности с иллюзией своей неуязвимости. Однако, для того, чтобы предаваться печали и бить себя ушами по щекам, время было неподходящее — надо было работать. К тому же были и поводы для радости. Пусть и не очень большой, но были.
К удовольствию старшего помощника дом был не очень богатый и консьержка в нем отсутствовала, как класс, иначе она, если бы не спала, обязательно обратила внимание на то, что входная дверь открылась, потом закрылась, но никто, как в дом не пришел, так и из дома и не вышел. А это, согласитесь, странно. Конечно же, особой беды для Дениса от этого удивления не было, но какая-нибудь сверхбдительная старушка могла бы попытаться поднять шум, пришлось бы ее нейтрализовывать, а этого старшему помощнику хотелось меньше всего. Конечно же он захватил с собой баллончик с "А-12", но использовать его против непричастных граждански лиц было бы некомильфо.
Лифтом, разумеется, Денис пользоваться не стал, во-первых шум, а во-вторых застрять можно. Вероятность такого события невелика, но ненулевая, а старший помощник исповедовал принцип, что береженого Бог бережет. Адреналиновым наркоманом он не был и полагал, что рисковать нужно там, где без риска не обойтись, а где можно обойтись и рисковать не надо. Поэтому на двенадцатый этаж ему пришлось подниматься пешком, что впрочем для тренированного организма Дениса никакого труда не составило, даже дыхание не сбилось после того, как он остановился перед нужной квартирой.
Обычная стальная дверь, два замка, подслеповатый глазок — никогда не подумаешь, что за ней отдыхает от трудов неправедных криминальный авторитет, а по совместительству владелец и директор ЧОПа "Вихрь". Впрочем, определенные сомнения в том, что он найдет за этой дверью Семена Семеновича Челбанутева, так старшего помощника и не покинули, поэтому он вышел в кадат и, со ставшей уже привычной легкостью (к хорошему быстро привыкаешь), покинул свое бренное тело и бесплотным духом отправился на разведку. Ну что ж… если огромный, поросший жестким черным волосом, кабанообразный мужчина, и не был Казаком, то, по крайней мере, был очень похож на фотографию предводителя "Вихря", найденную "Знайкой" в Интернете.
"Странно, что у него погоняло Казак, а не Кабан…" — удивленно подумал Денис.
"Может изначально и было…" — задумчиво отозвался внутренний голос.
"Но, тех, кто его так называл, он шашкой порубал! — развил предположение голоса старший помощник. — Отсюда и прозвище!" — сделал Денис вполне логичный вывод.
"Может быть…" — согласился голос.
Семен Семенович спал на спине, а на его широкой груди уютно устроилась миниатюрная блондинка. Она доверчиво припала своим розовым сосочком к его буйной растительности — контраст между нежной девичьей кожей и грубой, волосатой мужской, был сексуален до чрезвычайности. Любоваться этой картиной можно было долго, но у Дениса были другие, более срочные дела и ему пришлось вернуться в тело, застывшее перед входной дверью.
Для человека виртуозно владеющего телекинезом… ну, пусть не виртуозно, а просто владеющего, проникнуть в помещение запертое кроме двух замков, еще и на массивный засов, это такой пустяк, о котором не стоит даже говорить. Примерно, как при тогдашнем (20-е годы ХХ века) развитии печатного дела на Западе, изготовить советский паспорт.
Следующей задачей, которая стояла перед старшим помощником после незаконного проникновения в жилище, была нейтрализация девушки. Разумеется, что единственным способом, которым Денис планировал это сделать, было использование "А-12". Ничего сложного в нейтрализации не было, но имелась одна загвоздка, а пожалуй даже — загогулина, как говаривал наш первый Президент.
Дело было в том, что девушка спала плотно прижавшись к Казаку, положив голову ему на грудь, обняв одной рукой и водрузив ногу ему на живот, а могучая длань Семен Семеныча покоилась на ее тонкой талии. В этих условиях, прыснуть сонным газом только на нее не представлялось возможным — часть обязательно попадет на директора ЧОПа "Вихрь", что сделает вдумчивую беседу с ним невозможной в течении довольно продолжительного времени, что категорически не устраивало старшего помощника. И он нашел решение этой задачи, сколь элегантное, столь и эффективное.
Изумлению Казака, когда он спросонья, еще не продрав как следует глаза, увидел, что Галина, тоже не отошедшая ото сна, воспарила в воздух и неторопливо вылетела из спальни, не было предела.
— Сэмэн! — вскрикнула девушка и в тот же миг Семен Семеныч оказался на ногах, сжимая в руке ствол, с которым не расставался ни днем, ни ночью. Авторитетный человек тем и отличается от ботана, что в ситуации, когда надо немедленно действовать, долго размышлять и рефлексировать не будет. Вдумчивый читатель непременно заинтересуется: почему именно Сэмэн, а не Семён, или Сеня? Откуда эти одесские мотивы? А вот откуда — господин Челбанутев был большим поклонником творчества поэта и певца Александра Розенбаума, и именно так велел обращаться к себе ближайшим сподвижникам и своей женщине.
Первое, что директор ЧОПа "Вихрь" увидел, пулей вылетев в коридор, была спящая Галина, свернувшаяся клубочком на холодном полу. Прежде чем Семен Семенович пришел в себя от изумления, при виде этой картины — Галя была девушка балованная и чтобы она заснула голой, на полу… нонсенс! неизвестная сила выбила у него из руки пистолет и нанесла зубодробительный, если можно так выразиться в данном контексте — ведь там зубов нет, удар по яйцам, но удар был именно что — зубодробительный. А когда Казак согнулся пополам, что сделал бы любой на его месте, эта же сила хлопнула его по ушам, отчего Сэмэн на какое-то время потерял ориентировку во времени и пространстве.
Окончательно Казак пришел в себя в ванной комнате, куда, взяв его руку на болевой прием, привела его неведомая и невидимая сила. Прийти в себя-то он пришел, но лучше бы не приходил. Директору "Вихря" сразу стало понятно, почему он не видел своего врага, когда тот его мордовал, как Тузик грелку — они умеют быть невидимыми!
Перед ним предстал вампир в самом жутком обличии, какое только можно себе представить: лысая голова; серая крупнопористая кожа, как на кирзовом сапоге; горящие красные глаза, иглы, торчащие изо рта. Семен Семенович всегда был твердо убежден, что гламурные кровопийцы из голливудских фильмов, которых на самом деле, конечно же, не существует, но которые так нравились Галине — это бред. Натуру не изменишь! И вот он получил, как зримое подтверждение своим догадками насчет натуры, так и не менее зримое опровержение своего скепсиса насчет отсутствия кровососов в реальной жизни. Правда, надо честно признать, что никакого удовольствия от этого он не испытал. И даже — наоборот.
Казаку было страшно. И кто его за это осудит? Бедственность его положения усугублялась тем обстоятельством, что он был голый. Обнаженная женщина, если она, разумеется, привлекательна, никакого смущения перед… как бы наиболее точно выразиться… следователями? — не совсем то; инквизиторами — тоже; допросчиками? — и опять не полный охват. Скажем так: перед враждебно настроенными мужчинами. Да, так будет правильно.