Эта гнида — полковник Васильев, который держал Казака за горло мертвой хваткой и имел с него столько денег и специфических услуг, что странно, как еще не подавился, хавая в одно горло, сука! помочь отказался, ссылаясь на то, что лезть ему в это дело не с руки. Мол, можно нажить смертельного врага, если генерал Мерицкой, чей сын погиб в этой странной автокатастрофе, узнает, что полковник сует нос в расследование, которое его никак не касается. А господину Васильеву это надо? Господину Васильеву этого не надо!
И вот теперь Казак оказался между молотом и наковальней. Между вампиром, который обязательно придет за ним этой ночью, если он не отпустит человека… впрочем, какого, нахрен, человека!? — демона, черт бы его побрал, однозначно — демона! виновного в гибели пацанов, и братвой, жаждущей строго спросить с этого… скажем так — существа. И что делать!?!
Как обычно, в условиях стресса, когда начинается настоящая борьба за жизнь, организм начинает выдавать такие результаты, которые в обычных условиях ему и не снятся. Рядом с солдатом взрывается снаряд, он чудом остается жив, а потом не раз вспоминает, как отчетливо видел, что по корпусу снаряда начали медленно расползаться трещины, сквозь которые пробивался огонь. Потом время начинает течь с обычной скоростью — взрыв и забытье. И таких историй хватает.
Так что времени, для принятия решения, Казаку хватило. Господин Челбанутев в мгновение ока нашел выход — бежать. Бежать! Причем немедленно, не теряя ни секунды, оставив этого… этого дьявола в человечьем облике и пацанов разбираться между собой. Пусть делают, что хотят, а с него взятки гладки — уже вечером будет на Кипре! А потом еще дальше можно будет смотаться — завязки и в Штатах есть и в Австралии, а на безбедную старость хватит. Обрадовался Казак, однако радость его длилась недолго. Дьявол заговорил:
— У тебя есть звездная яхта? — глядя прямо в душу директора ЧОПа черными провалами своих мертвых глаз, бесстрастно осведомился он.
— Ч-чего?!? — понимая, что гениальный план спасения летит в тартарары и холодея от этого осознания, переспросил Казак.
— Можешь перемещаться между звездами? — переформулировал свой вопрос дьявол и не дожидаясь ответа, сам на него ответил: — Не можешь. А в пределах солнечной системы он тебя везде достанет.
— А что мне братве сказать? — вконец растерялся господин Челбанутев. — Не поймут…
— Жить захочешь — придумаешь, — губы дьявола растянула злая усмешка. — Думай Казак, думай. Но, недолго.
"Верхний" Денис с радостным изумлением наблюдал за этими "переговорами в верхах", точнее говоря — "в низах". Вновь проснулась надежда, которая, как выяснилось, и не думала умирать.
— Развязать, растереть спиртом, все вернуть, помочь одеться! — приказал директор ЧОПа, подойдя к своим сотрудникам, с напряженным вниманием вглядывавшимся в своего предводителя, пока он шел от пленника к ним.
— Ты чё, Казак, он же братву мочканул! — снова стал возникать Артист.
"Вот же ж, гнида! — подсиживает!" — мимоходом подумал Казак, но тут же выбросил эту мысль из головы — не до того сейчас. Потом разберется. Сейчас главное не допустить бунта.
— Хочешь к ним присоединится? — сузил глаза авторитетный руководитель. Артист замешкался и с ответом не нашелся — уж больно неожиданным оказалось предложение, а Казак стал развивать первый успех, не давая захватить инициативу сомневающимся: — За него, — кивок в сторону пленника, — голову оторвут с гарантией. И в Антарктиде достанут, — при этих своих словах господин Челбанутев уловил несколько недоуменных взглядов своих подчиненных и лишь досадливо дернул щекой — пример был не для этой аудитории. — Везде достанут — и В Европе, и в Штатах, и в Австралии, — поправился он. — Так понятно?
— А может ксивы у него левые! — высказал сомнение кто-то из бойцов.
— Ксивы настоящие! — отрубил Казак. — Но дело в другом, — он обвел братву тяжелым взглядом. — Ксивы лишь прикрытие того, кто он на самом деле!
— И кто? — снова вылез неугомонный Артист.
— Не твое собачье дело! — отрезал авторитетный руководитель и нехорошо посмотрел на подчиненного: — Много вопросов задаешь…
Это был правильный ход — неопределенность в таких делах лучше всего. Каждый сам додумает чего он больше всего боится.
— Та-а-а-к… — Казак с грозным недоумением оглядел собравшихся. — Мне что? — дважды повторять надо?
— А он мстить не станет? — высказал общее опасение кто-то из бандитов.
Первым желанием Казака было сказать, что — "нет", но, как было сказано выше, в стрессовых ситуациях голова работает лучше… а может просто быстрее, чем обычно и просчитывает больше вариантов, но от вранья директор ЧОПа отказался — почувствовал, что не поверят, потребуют доказательств, начнут дискутировать и бразды правления будут упущены. Поэтому он ответил предельно честно:
— Если его убьем — мы покойники, а так есть шанс.
И люди ему поверили.
После того, как срезали скотч, самостоятельно подняться со стула Денис не смог. Бывает, что отсидишь руку, или ногу — впечатления не самые приятные, а тут, как будто, отсидел всю тушку. Ощущения специфические… Однако, нет худа без добра — как просовывали нож под скотч, разрезая параллельно кожу, как скотч отдирали вместе с волосами — эпиляция, блин! старший помощник даже не заметил. Спиртовое растирание помогло — кровь побежала по жилам и через какое-то время Денис начал двигаться самостоятельно.
Первым делом он, под недоуменными взглядами бандитов, встал по стойке смирно и застыл, вытянувшись, как струна. Несколько минут старший помощник гнал через себя энергию восходящего и нисходящего потоков, пока не почувствовал, что вернул себе дееспособность — в смысле возможности сделать физическое замечание.
"Всех убью! — думал он натягивая шкиру. — Погодите немного, суки! Сейчас окончательно в норму приду и начнем!"
Кроме эмоциональной составляющей в этом желании, на которое старший помощник имел несомненное право, в нем присутствовало и рациональное зерно — сотрудники ЧОПа видели слишком много того, чего видеть были не должны: деньги — но, это хрен-то с ним; документы — это уже хуже; но, самое главное — содержимое рюкзака, а это уже нехорошо.
Натянув шкиру на голову и оставив открытым только лицо — его Денис собирался закрыть в последний момент, он уже готов был приступить к ликвидации, как взгляд его остановился на вещах, разложенных на обшарпанном деревянном верстаке, притащенном бандитами. Что-то там было не так. Старший помощник начал разбираться и буквально через несколько мгновений понял — что именно его насторожило. Портсигар, предназначенный для хранения вместилища Байгола наличествовал, причем открытый, а вот само вместилища отсутствовало. "Обезьяньей лапки" среди разложенных вещей не было. Исчезла, блин!
"И за Байгола ответите, суки!" — с бессильной ненавистью подумал Денис. Ненависть была бессильной от того, что прямо сейчас приступить к уничтожению личного состава ЧОПа "Вихрь" было нельзя — надо было сначала выяснить, куда они дели Байгола, потом найти мертвого шамана, а уж потом…
Старший помощник молча, неторопливо, досконально все проверяя, уложил деньги и документы в пояс, надел его, оделся, затем так же тщательно собрал рюкзак. После всех этих манипуляций на верстаке остался сиротливо лежать лишь пустой портсигар. Братва, так же молча, стоявшая вокруг, наблюдала за всеми этими действиями с подозрительностью, враждебностью и опаской. Завершив сборы, Денис обвел тяжелым взглядом "высокое собрание" и заговорил:
— Любое упоминание об этом инциденте приведет к безальтернативной ликвидации всех присутствующих. Ответственность коллективная. Проболтается один — уничтожены будут все. — Тон, каким все это было сказано, был спокойным, сухим и деловым. Никакой угрозы и экзальтации. И старшему помощнику поверили.