В аквариуме плавала помесь осьминога и человека с гипертрофированными чертами лица и синей кожей. Голова существа была несоразмерно больше, чем лицо, с сильно выпирающими лобными долями. От торса опускалось множество отростков-щупалец, чем-то напоминающих манипуляторы Вдов.
— Это не те беты, которые были матками гнезд. Вообще ничего общего. Что-то новое, в военных архивах записей не встречалось о подобных. Они эволюционируют, Восьмой. Вернее не так. Они создают новые виды по мере необходимости.
— И что она умеет? Откладывать яйца?
— Знаешь, что у Иных отсутствует долгосрочная память? Они не могут запоминать, кто является добычей, а кто угрозой.
— Не такими умными словами, конечно, но знаю.
— Смотри.
Хард взял с платформы металлический прут, похожий на удочку, и забросил тонкий конец в аквариум. Щелкнул переключателем, и разряд тока ударил бету, отчего все ее щупальца разом прижались к телу.
Иные загалдели с новой силой, пытаясь вырваться и разорвать нас на куски. Тупые твари действительно не понимают, что в нынешней ситуации эти прутья и стены защищают их от нас, а не наоборот.
В следующее мгновение Хард нарочито медленно опустил «удочку» обратно в аквариум, и наступила тишина. Иные в клетках замерли, и даже Псы перестали рычать в нашу сторону.
— Они… — опешил я, оглядывая клетки и подбирая слова. — Они что? Понимают…
— Нет, — ответил Хард. — Она, — кивок на аквариум, — она понимает. И отдает команду. Этих в клетках можно бить током бесконечно, им вообще насрать. Лишь еще громче становятся. А вот если бета понимает, что сейчас с ней станет, то становится смирной. И остальных заставляет вести себя соответствующе.
Хард медленно вытащил шокер и положил его на платформу. Иные не сорвались в очередной бессмысленный приступ агрессии, но потихонечку начали скалиться и пробовать прутья на вкус.
— Кстати, бета теряет память примерно за сутки. Быстрее, если прервать зрительный контакт.
Хард махнул рукой, и панель с аквариумом покатила обратно в стену, а твари за спиной начали визжать все громче и громче.
Мы же двинули обратно.
— Мы нашли ее во время одной контратаки три года назад. Мы тогда отбили одну особо крупную волну и вышли за стены, чтобы добить отступающих тварей. Шел дождь, земля размокла, и эта осьминожка по грязи перемещалась довольно шустро. Случайно все получилось, ее контузило взрывом, а Иные вместо того, чтобы оборонять госпожу, разбрелись в разные стороны. Словно забыли, что отступали одной стаей буквально минуту назад.
— Она ими управляет? Телепатия? Психокинез? Магия?
— Не знаем. Скорее тут принцип сигналов. Какая-то ментальная связь, но никакими известными способами мы не смогли обнаружить воздействия. Кроме одной детали. Когда бета отдает команды, частицы эфира, разлитые в атмосфере, начинают… вибрировать, что ли. А эта сила нам пока не поддалась.
— Ошибаешься, — ответил я.
— В каком смысле?
— Боюсь, тебе понадобится много скотча. А я как раз знаю, где у вас тут наливают. Пошли, расскажу тебе классную сказку прямиком из Альтаира. О прекрасном рыцаре в сияющих доспехах, по цвету очень похожих на твою бету. И о том, как Инквизиция одного городка хочет стать спасителем человечества.
— Ох, Восьмой. Почему мне кажется, что в твоей сказке и не пахнет счастливым концом?
— Ну, не для того рыцаря точно. Его в конце со стены обоссали.
Глава 7. А теперь в Канопусе жарят кого-то другого
— Ты уверен, что им можно доверять? — спросил я, разглядывая Черча и Иуэ.
Если красноглазый просто лопал за обе щеки весь разговор, то вот Черчилль внимательно вслушивался в каждое слово.
Изначально я планировал просто посидеть в тихом уголке, да обсудить ситуацию с Хардом. Да, дела Киры и Инквизиции меня больше не касаются, но если падет Канопус, то нашествие Иных уже никто не остановит.
А мэр зачем-то потащил меня прямо к хозяину Черного Кота на разговор.
— Он и так все знает, — отмахнулся Хард. — Верно Черчилль? И молчал ведь.
— У нас был договор, — улыбаясь, ответил тот. — Я лишь следую ему. Не лезу, не суюсь, не вмешиваюсь. И прошу лишь взаимности.
— Ай, — отмахнулся Хард. — То есть получается, что Альтаир в курсе беты и уже склепал прототип химеры-менталиста?
— Я бы даже назвал его вполне успешным образцом. Весьма слабеньким в масштабах той кучи тварей, что я видел. Но на короткой дистанции крайне эффективен.
— Ладно, — потер руками лицо Хард. — Это точно не дела мэра, он просто марионетка. Значит Кира все-таки сделала по-своему. Черчилль, если все станет действительно плохо, сможешь помочь и отправить сигнал бедствия?
— Без проблем, — кивнул он.
Хард нахмурился, поиграл желваками, но быстро взял себя в руки. Видимо, у него тоже было ощущение, что два боевых Черных Дьявола — не самая грозная сила в этой комнате.
— У тебя есть передатчик? — спросил я. — Или вы про гонцов тут?
— Пошли, покажу, — усмехнулся он.
Я поспешно закинул в рот последний кусок форели и встал, на ходу облизывая пальцы. Надо будет привести сюда мелкую, пусть попробует. Заодно будет повод водить ее в Канопус за хорошее поведение.
Почему-то остальные тоже встали со своих мест, и мы вышли из кабинета Черча. Проследовали за ним в другую дверь по соседству, и вот тут уже я окончательно выпал в осадок.
Большое просторное помещение было завалено старой техникой, повсюду свисали пучки проводов, мигали индикаторы, светились неоновые трубки, окутывая зал сумрачным светом.
Черч на ходу щелкнул несколько рубильников и завалился в огромное кресло на колесиках, тут же закинув ноги на панель с множеством мониторов. Иуэ так же молча подошел к противоположной стене и принялся что-то нажимать на пульте.
— Какой план на вечер? — спросил Черч.
— У нас тут мясорубка готовится.
— Но она же еще не началась. Так что давай пока без рока.
— Что-то гнетущее? Есть подборка отличного псай-транса.
— Но у нас же на носу массовые гибели людей, смерть человечества на пороге, мир скоро скатится в ад, небеса упадут на землю, — усмехнулся Черч.
— Регги?
— Регги.
Пока Иуэ щелкал рубильниками, Черч спустил с потолка микрофон и наушники. А я же пялился в стену, в которую был встроен огромный аквариум. Внутри него плавало существо, облепленное датчиками и проводами.
Тварь очень похожа на бету, только серая и меньше размером. Да и все остальное отличалось, голова меньше и приплюснутая, щупальца короче. Если бета напоминала получеловека-полуосьминога, то это была скорее медузой с лицом.
— Я мог бы догадаться, — произнес я в пустоту.
— Старый образец, — пояснил Хард, кивая на аквариум. — Иными напрямую не умела управлять. Мы думаем, что это какой-то биологический аналог передатчика для Иных. Ретранслятор.
— Теперь понятно, как вам удалось преодолеть эфирный занавес.
— Не нам. Им, — кивок в сторону Черча. — Технология, его личный секрет.
— И ты не пытался его выпытать? — усмехнулся я.
— Пытался конечно, — скривился Хард, вспоминая. — Был молод и глуп. Это было наше первое знакомство с Иуэ. С тех пор мы стараемся дружить и друг другу не мешать.
— Он настолько силен?
— Только не говори, что пацан не пытался вытащить тебя на дуэль? Сам же знаешь.
— Он использует эфир, но говорит, что не химера.
— Сам спрашивай про его тайны, я слишком стар для подобного.
— Приветствуем вас на волнах радио Чикибау, — раздался радостный голос Черча, который медленно крутился в своем кресле, держа микрофон. — Устали от вечных тревог? Вас беспокоят растущие голод и проблемы с безработицей? Глобальное потепление отрицательно влияет на ваши чакры? Прочь тревоги! У нас есть решение. Пока всякие козлы жрут жаренную форель, — насмешливый взгляд в нашу сторону, — обыватели вынуждены страдать и перебиваться подножным кормом. Но теперь все изменится. Иные наконец-то устали от гнетущей диктатуры городов-государств и объявили восстание. Более десяти тысяч протестующих собрались под стенами Канопуса в рамках шествия «равные права для двуногого корма и инопланетных захватчиков».