Ну и тут не было Малышки Молли с ее сногсшибательными сиськами, но наверняка найдется и местная красавица. Жаль, что я это вряд ли увижу, не до того мне. Может, в другой раз, когда все устаканится.
Сначала думал заглянуть к бару, у кого же еще спрашивать про местного хозяина, как не у этой сексапильной красотки в джинсовых шортиках? Но на середине пути резко сменил маршрут и присел за столик к одинокому парню в стильном костюме, который смотрелся на нем как клоунский наряд на горилле.
— Чего надо? — спросил он, даже не повернувшись.
— У меня назначено, — я положил на стол записку и монету.
Хозяин Черного Кота действительно сам пригласил меня, пусть записку передал и через одного странного парня вместе с ящиком консервированных персиков. А вот монету я забрал еще от своего предшественника, Хоффа, прежде чем вырвал тому сердце.
И что-то не проходит и дня, чтобы я об этом не пожалел. Но все мы смертные, все мы ошибаемся.
— А мне-то что? — насупился парень.
— Давай без этого? — устало произнес я. — Зови шефа или отведи меня к нему. Только вот не прикидывайся столбом.
— Да может я просто выпить сюда заглянул?
— Ага, а я местный фермер. Капусту выращиваю в парниках.
Человек наконец соизволил посмотреть на меня, скривился немного, но все же взял записку, пробежавшись по ней взглядом. Маскировка под завсегдатая бара у него неплохая, но слишком уж много деталей не сходится.
Например, стрижка и военная выправка никак не вяжутся с деловым костюмом. А стакан с мутной жидкостью — с трезвыми, пусть и сонными глазами. И таких деталей куда больше. Сдается мне, его специально сюда посадили именно таким, чтоб отсеивать совсем тупых. Мол, кому надо поймут, с кем говорить.
И наверняка, если бы я обратился к барменше, исход был бы другим. Может приглашение бы как-то исправило ситуацию, но смысл? Прикидываться тупым бугаем перед тем, кто следил за моими действиями аж из другого города? Особенно в нынешние времена.
— От тебя несет мягкотелостью Альтаира, — произнес охранник, глядя куда-то в сторону. — Но при этом ты другой.
— Я из восьмого сектора.
— Слышал, — кивнул тот. — Но не думал, что доведется вживую увидеть восьмых.
— Восьмерок. Мы называем себя восьмерками.
— Какая разница? Ты больше не в Альтаире.
— Действительно. Никакой разницы.
Не стал добавлять, что никакой разницы, где бы я ни находился. Ждать пришлось недолго, и вскоре к нам подошел худощавый юноша лет двадцати. Настолько дистрофичный, что тот факт, что он дожил до своих лет в наше-то время, граничит с чудом.
Или… У этого паренька имеются другие таланты. Впрочем, надо избавляться от привычки измерять всех восьмым сектором. Может здесь правят балом те, на ком костюм лучше сидит. Тогда этот дрыщ явно стоит на вершине пищевой цепочки.
— Господин Восьмой? Хозяин приглашает вас к себе в гости.
Я молча встал, выражая готовность идти. Паренек исполнительный и тупых вопросов задавать не стал, так же молча развернулся и повел за собой.
Мы поднялись на второй этаж, прошли в конец коридора и остановились перед широкими двойными дверьми. Паренек молча раздвинул их в стороны и отступил, пропуская меня внутрь.
Обычное помещение с тремя диванами вдоль стен и низким квадратным столиком по центру. Практично и ничего лишнего. На столике были блюда с закусками, тарелки с мясом, фруктами и порезанными овощами. Кажется, я даже увидел то, что не видел сколько себя помню. Рыбу.
Либо это просто искусная подделка от повара, либо действительно на тарелке лежала жареная рыба без шкуры, с настоящей рыбьей головой. Или что у них там вместо шкуры?
Сам же хозяин бара сидел на диване прямо напротив входа. Самая уязвимая позиция с точки зрения возможного нападения. Да и само помещение больше напоминало ловушку, из которой не так-то легко выбраться, если тебя зажали.
Впрочем, за свою шкуру я не особо опасался. А раз местный хозяин так свободно себя чувствует в этом месте, значит, и он за свою тоже.
Впрочем, как только я переступил порог, а двери за моей спиной тихо закрылись, ощущение опасности взвыло внутри. Чувство такое, будто бы меня заперли в клетке с Джаггернаутом, который не жрал вечность.
Но хозяин никак не походил на опасного Иного, да и вообще казался обычным человеком. Худощавый, высокий, с заплетенными волосами в стиле афро. Он сидел в круглых солнцезащитных очках, хоть мы и в помещении.
А еще я невольно усмехнулся собственной недавней шутке. Если судить по костюму, то этот парень здесь явно бог, настолько идеально на нем сидел белый однобортный пиджак и брюки. Белый. В наше-то время, когда из душа выходишь далеко не самым чистым. А у этого ни пятнышка.
— Приветствую, Восьмой, — кивнул он, широко улыбаясь. — Я — Черчилль. Но для друзей просто Черч.
Черч. Какое странное имя, никогда не слышал подобных. Тем не менее, парень не выглядел опасным. Именно парень, не мужчина. Я бы сказал, ему на вид не больше двадцати пяти. Но веяло от него какой-то жутью. Чем-то иррациональным.
Черный появился у него над головой, словно обнюхивал, затем опустился вверх ногами так, что их лица оказались на одном уровне. Он уже открыл свою пасть, намереваясь облизать Черча, как тот внезапно повернул голову и посмотрел Черному прямо в глаза.
Вернее, посмотрел в ту сторону, где находилось лицо Черного, ведь химера — всего лишь плод моего воображения, и другие не могут его видеть. Ведь не могут? Но у меня почему-то мурашки побежали по спине, а затем по мурашкам побежали другие мурашки.
Черный дернулся и растаял, моментально появившись у меня за спиной.
— Он меня видит, видит. Он такой же псих, как тот пацан. Мы срочно должны вскрыть ему мозг и изучить. А лучше сбежать отсюда. Дай мне контроль над телом, и я все сделаю в лучшем виде.
Я лишь молча повел плечами, сбрасывая цепкую хватку Черного. В последнее время он мог вцепиться в меня когтями так, что я начинал ощущать легкую боль. Конечно, это все игры разума и обычные проблемы трезвого образа жизни.
Ну вы когда-нибудь видели счастливого ЗОЖника или вегана? Да они только и умеют, что натянуто улыбаться, скрывая свою боль.
— Ну, здравствуй, — произнес я, — Черч.
Все-таки этот парень пока не давал мне повода его не любить. Любить тоже, но чутье подсказывало мне, что с ним лучше дружить, чем враждовать. И то же самое чутье говорило, что третьего варианта не дано.
Этот человек явно разделил весь мир на тех, кто за него, и тех, кто скоро умрет. Как я это понял? Очень просто, мне кажется, что мы с ним похожи.
— Тебе стоит обуздать своих демонов, — произнес Черч, не переставая улыбаться.
— Я с ними вроде как договорился.
Интересно, он и правда их видит или просто в курсе о моих проблемах с башкой? И этот взгляд в сторону — просто совпадение? Там просто стена, не на что смотреть. Может у него шея затекла?
— Вот как? — он приподнял бровь, будто бы удивился. — Посмотрим. Присаживайся, будь моим гостем, раздели со мной хлеб.
Как раз хлеба-то на столе не было. В основном сочное мясо, в специях, соусах и даже каких-то корочках. То ли сырных, то ли медовых. В восьмом секторе даже соль была редкостью, про специи я вообще молчу.
Так что от угощения я решил не отказываться. Присел за стол, но и набрасываться на еду не торопился, сосредоточившись на одном из странных блюд.
— Это морская форель, — ответил Черч на невысказанный вопрос. — Поймали далеко в южных водах, но разводим уже здесь, в Канопусе.
— Я думал, что рыбы… Не знаю.
— Странно, я точно уверен, что в Альтаире есть свои резервуары с точно такой же форелью.
— Видимо не для восьмого сектора, — усмехнулся я.
— Скорей всего даже не для второго, — кивнул Черчилль, состроив скорбное лицо.
А меня не покидало ощущение, что он не испытывает никаких эмоций, будто он машина, а не человек. Словно он лишь знает, как и когда нужно эти эмоции изображать. И делает это превосходно. Как машина.
Кстати, это бы многое объясняло в его поведении. Если он какая-то новейшая модель кибера. Потому он и не боится меня или чего другого. Да, такая версия действительно подходит и объясняет почти все странности. Почти.