Захотелось блевать, но было нечем.
А затем что-то начало происходить. Сплошная стена живого плетения передо мной начала приближаться, нависая сверху. Побеги расходились в стороны, но под ними появлялись все новые и новые пульсирующие переплетения. И когда живая изгородь практически коснулась моего носа, ворох тонких жил разошелся, и я увидел лицо.
Женское, практически человеческое, но оно было словно свито из тоненьких стеблей телесного цвета. Сначала оно даже показалось мне маской, но в следующее мгновение ее глаза раскрылись. Вместо обычных глазных яблок на меня смотрели два алых бутона с черными провалами в центре.
И я кожей ощутил, что неведомое существо действительно меня видит. Я много всякого дерьма повидал в своей жизни, но сейчас сердце забилось в груди как никогда раньше. Я, кажется, даже дышать перестал.
В голове засел какое-то панический, иррациональный страх перед этим нечто. И самое пугающее было то, что я был просто зрителем в собственном теле.
— Я — Мать, — произнесло существо, не открывая «рта». Когда оно говорило, переплетения жил просто начинали вибрировать. — Я ждала тебя, сын мой. Это был долгий путь.
— Где Оби? — произнести эти два слова было очень трудно. Я словно через силу выталкивал их из глотки.
Часть этих мясистых лиан опустилась с потолка мне за спину, образуя сплошную стену. Они мягко подхватили меня сзади и оторвали от земли, поднимая вверх.
Мы с Матерью двигались синхронно, так, что наши лица, а вернее наши маски практически соприкасались.
— Скоро ты станешь свободен, скоро ты будешь единым. Ты возьмешь эту плоть и соединишь ее с моей. Цикл должен быть завершен. Человека убьет человек.
— Я ничего от тебя брать не собираюсь, — слова раскаленными ножами продирались сквозь горло.
И в этот момент лепестки-бутоны внезапно зашевелились, лицо Матери завибрировало, и я практически кожей ощутил ее раздражение.
— С тобой никто не разговаривает. Знай свое место, — а затем ее голос вновь стал мягким и теплым: — Возьми свое по праву, сын мой. Пришла пора воспарить.
В этот момент я почувствовал прикосновение. Моя броня начала восприниматься иначе, не просто органическим доспехом, а второй кожей. И я почувствовал множество присосок, впившихся в бронепластины со всех сторон.
Следом пришла боль, глухая, сплошная, пульсирующая. Словно что-то одновременно вливалось в мое тело, а что-то, наоборот, вытягивали. Я ощущал изменения, чем-то схожие с моментом, когда я перекачивал себе геном Джаггернаута, только теперь это происходило в больших масштабах.
— Мать, — произнес кто-то моими губами. Произнес с трепетом, с придыханием.
— Сын мой, — улыбнулось лицо.
— Черный! — взревел я, хотя язык уже не подчинялся мне и имя осталось лишь в мыслях.
– Восьмерка? — с насмешкой произнес Черный, переходя на мысленное общение.
— Твоих лап дело?
– А ты видишь здесь другого послушного сына? Может быть , ты достоин милости Матери? Может быть , ты достоин?
— Какой на хрен милости, восьмерка ты недоношенная? Это нечто даже не существо, оно вообще не должно существовать.
– Ты слеп, – радостно произнес Черный. – Ты не видишь всей картины. Просто смотри, сейчас ты все поймешь.
И он оказался прав. В следующее мгновение мы оказались стоящими рядом посреди той самой пещеры, но в этот раз она оказалась пустой. Не было буйной растительности вокруг, не было существ в серых балахонах, не было ничего кроме темноты.
И только одна деталь привлекала внимание. Тьма не мешала обзору, потому что это были воспоминания некоего существа. Сначала я решил, что это Мать показывает мне картины прошлого, но нет.
Мать — всего лишь очередная пешка в этой игре. И сейчас я смотрел на главного кукловода. В центре пещеры стоял черный кристалл со светящимися алым прожилками, будто что-то тлело внутри него. Присмотревшись, я понял, что кристалл пульсирует подобно сердцу.
– Знакомься, восьмерка, – произнес Черный, подходя ближе. – Это Отец. Мой отец, который скоро станет нашим отцом.
Рядом с кристаллом двухметровая махина Черного казалась карликом. И только сейчас я заметил очевидное сходство, текстура поверхности кристалла была такой же, как и моя броня.
Следом события ускорились, но я скорее почувствовал это, нежели увидел. С той стороны, откуда пришло наше недавнее шествие, раздались звуки. Что-то ломилось снаружи, ломая стену. Вскоре в идеальной сферической поверхности этой пещеры появилась первая брешь.
Она быстро разрасталась до размеров дыры, по стенам забегали лучи фонарей, а помещение заполнили люди в древней одежде. Было необычно смотреть на их светлые, чистые лица, горящие глаза, не отмеченные печатью падения мира.
Люди заполнили все пространство вокруг кристалла, оградили его куполом, поставили везде прожекторы, натащили разной аппаратуры. Пустое, идеально чистое пространство в одно мгновение заполнилось шумом, светом и мельтешащими фигурами.
Они изучали находку, просвечивали ее во всевозможных спектрах, пытались воздействовать различными способами и измеряли, измеряли, измеряли. Фотографии, снимки, видеозаписи, параметры, цифры, интенсивности и прочие способы осознать невозможное.
Люди пытались понять, что они нашли, но не могли. Чтобы осознать это, недостаточно быть технологически развитой цивилизацией. Потому что сейчас, будучи частью общего, я понимал, насколько обманчив внешний вид этого камня.
Оно не было живым или мертвым в привычным человеку понимании. Скорее оно напоминало единый организм, состоящий из миллиардов организмов, где каждая часть была самостоятельной единицей, но при этом неотъемлемым звеном общей цепи.
— Это компьютер, — осенило меня. — Органическая машина.
– Не просто машина, – усмехнулся Черный. – Это машина, обретшая самосознание и ставшая богом.
Это не был искусственный интеллект или запертое в кристалле сознание. Нечто большее, словно бы сверхразум, лишенный эмоций, переживаний и чувств. Одновременно с этим я не чувствовал внутри и какой-то холодной логики, какую можно было бы приписать механизму.
Нет, это скорее было нечто чуждое нашему миру, но при этом живое. Имеющее одну-единственную цель — размножение, поглощение и экспансия. Цикл, схожий с биологическими инстинктами множества земных видов. Таких, как вирус, бактерия, паразит.
Паразит. Да, это самая близкая аналогия. Сверхтехнологичный биопаразит. У него не было цели, не было желаний или стимулов. Только вложенная природой или жутким создателем программа, главной целью которой было выживание.
И как любому паразиту — кристаллу был нужен носитель. И сейчас я его увидел.
Женщина, судя по халату, одна из ученых, что приехала среди сотен таких же людей. Только ее лицо уже было мне знакомо. Точно такое же, как у маски Матери, что встретила меня в этом жутком месте.
Досадная случайность. Кто-то из работников пытался плазменным резаком отрезать часть кристалла для изучения, но тот никак не хотел поддаваться примитивным технологиям букашек. Но вот под высоким давлением температур крохотная щепка все же отделилась от общей массы. Одновременно с сильным импульсом, пришедшим изнутри этого нечто.
Щепка отлетела в сторону, но никто этого не заметил, слишком маленькая она была, размером с ноготь мизинца. Слишком много света вокруг, слишком сильно притягивала взгляд завораживающая пульсация кристалла. Слишком незаметен оказался черный осколок под ногами.
Затем женщина-ученый случайно на него наступила. Камень легко впился в резиновую подошву защитной обуви. Так он добрался до ее личной комнаты, оставшись незамеченным при прохождении процедуры дезинфекции и санобработки.