С этими словами Зубов взялся за пересказ сюжета известного почти всему миру фильма и остановился только тогда, когда Харакири-сан заявил, что у милиционера Семенова спросили не "налить тебе выпить?", а "водку пить будешь?" Профессор удивленно посмотрел на компьютерщика, затем, заявив, что к делу это не относится и он вообще отказывается рассказывать, когда его перебивают, вернулся на свое место.
- И что, милиционер Семенов водку выпил? - с трепетом в голосе поинтересовался у Шныгина американский "морской котик".
- Конечно, темнота ты необразованная, - несказанно удивился старшина. - Кто же ее, родимую, отказывается пить. Тем более на халяву...
- Капрал Кедман, вы что-то хотели спросить? - поинтересовался со своего места Раимов, не расслышавший, о чем идет речь в задних рядах.
- Так точно, сэр! - вскочил со стула американец. - Позвольте узнать, почему для выполнения этой операции были выбраны именно мы?
- Разрешите, я отвечу? - проговорил Пьер Гобе и после утвердительного кивка майора встал со своего места, повернувшись лицом к солдатам. - Видите ли, господа, человечество столкнулось с неразрешимой проблемой галактического масштаба. Суть ее не в том, что люди чего-то не могут, а в том, что они чего-то не хотят. Или наоборот, хотят слишком сильно. Исследования показывают, и уважаемый всем прогрессивным человечеством господин Зигмунд Фрейд это подтвердил, что в основе любого конфликта всегда следует искать сексуальную подоплеку. К примеру, если вы видите сон о том, что успешно боретесь с пришельцами...
Шныгин почувствовал, как заломило у него зубы, волосы стали подниматься дыбом и язык полез изо рта с явными намерениями удушить собственного хозяина за шею. Старшина клетками подкорки головного мозга осознавал, что все это отрицательное поведение организма является просто защитной реакцией на речь француза и головной мозг рефлекторно пытается от нее защититься, но понимал это неосознанно. А сознательно ему просто захотелось психолога убить. Шныгин посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать подходящий для этой операции предмет, пока собственный язык его не задушил, но ничего подходящего, кроме Пацука с его оселедцем, не нашел. Решив, что если схватить украинца за хохол и бросить им во француза, то еще вполне можно успеть спастись, старшина уже собрался попытаться выполнить эту операцию, но тут раздался громовой голос майора.
- Молчать! - рявкнул Раимов, и Гобе действительно замолчал. - Да что же вы за инквизитор какой? С ума от вас сойти можно.
- В натуре, инквизитор, - буркнул Шныгин себе под нос.
- Мужики, а что, нормальная кличка для француза? - шепотом поинтересовался у остальных членов боевой группы Пацук. Возражений не последовало, а старшина даже хлопнул по плечу украинца.
- А ты ничего. Мужик нормальный, - проговорил он. - Хорошо, что я не успел тебя за хохол схватить и запулить в Гобе.
- Ну, спасибо! - обиделся есаул и сбросил с плеча шныгинскую руку. - Я от такой репы москальской другого и не ожидал.
- Так я же только хотел... - попытался было оправдаться старшина, но договорить не успел.
- Я отвечу на вопрос капрала, - громогласно заявил майор. - Конечно, говорить, как господин Гобе, я не умею, поэтому буду краток. Короче, бойцы, на этой базе вы оказались исключительно из-за своей феноменальной тупости. В смысле, невосприимчивости к внушению. Над солдатами каждой армии специалисты провели особые тесты, и выяснилось, что только вы четверо обладаете исключительной способностью совершенно не поддаваться на всяческие воздействия с чужой стороны. В том числе и гипнозу. К тому же вы все идеально говорите по-русски, что тоже являлось основным условием отбора. В общем, благодаря сочетанию множества факторов вы здесь, и вы вчетвером будете главной ударной силой человечества.
- Значит, "феноменальная тупость"? - обиделся Пацук, который, как понял Шныгин, страшно любил это занятие.
- Я же сделал уточнение, есаул! - рявкнул со своего места Раимов. Еще есть вопросы?
Вопросов, конечно, было очень много. В первую очередь они касались страшной секретности проекта. Никто из бойцов до самого последнего момента не имел никакой информации о том, куда именно их переводят и чем на новом месте они будут заниматься. Майор объяснил это элементарной безопасностью. Дело в том, что чиновники на самом высоком уровне вполне справедливо опасались вмешательства пришельцев в организацию нового проекта. Инопланетяне могли попытаться уничтожить базу, являющуюся единственным оплотом землян в борьбе с нашествием. Именно поэтому о ее существовании до последнего момента знали лишь немногие.
- Деревню спешно эвакуировали и, как вы видели, сверху поставили муляжи, призванные усыпить бдительность пришельцев, - подвел итог Раимов. Затем под деревней лучшие специалисты четырех стран построили эту базу, и вы в ней будете жить безвылазно. Никаких увольнений, никаких отпусков, никаких свиданий с близкими. Я понимаю, это трудно, но на карту поставлено существование всей нашей цивилизации. Поэтому придется терпеть, но помните: когда мы победим, потомки нас не забудут!..
- Еще как забудут, - обиженно буркнул Пацук. - Вот родится у моей жены сын, пока я тут сижу, и о моем существовании даже знать не будет. Воно ж как это у жинок бывает?.. Не видит мужа пару лет и от тоски рожает ребеночка.
- Ничего. Пошлете сыну фотографию. Ко дню получения паспорта, например, - буркнул в ответ майор. - В общем, солдаты, вы сейчас находитесь на самой страшной и опасной в истории человечества войне. Поэтому о сентиментальностях забудьте. Помните только то, что, если бы вы с пришельцами не боролись, у ваших жен вообще не было бы детей, у ваших отцов цирроза печени, а у матерей седых волос. Все бы они умерли, не успев познать все это! - Раимов посмотрел на часы. - Остальные вопросы зададите завтра. А сейчас отправляетесь по своим местам. По расписанию у вас ужин, личное время и отбой. Кстати, завтра с утра у всех начнутся первые занятия по организации борьбы с пришельцами. Все. Всем спасибо. Разойтись!
- Кажется, я сердечно начинаю любить майора, - буркнул Пацук себе под нос, поднимаясь с кресла.
- Да. Заботливый командир, - согласился с ним Шныгин. - Теперь тебе даже о ребенке беспокоиться не надо. Раимов сам все сделает и даже дитю на совершеннолетие из твоего личного дела фотографию пошлет. Порнографическую, - и, увернувшись от подзатыльника, под радостный гогот Зибциха и Кедмана помчался по коридору, спасаясь от преследования разъяренного есаула...
Глава 2
И снова Земля. Место, которое колхозом никак назвать уже нельзя. Так, муляж. Подземный бункер под ним... Хотя нет. Сибирь. Впрочем, пусть будет и то и другое... Давно ясно, что не зима. Но теперь еще известно, что уже и не лето. Точное время выяснится позже. Впрочем, понятно, что оно местное.
Сирена взвыла посреди ночи. Сначала истошно заверещала, требуя внимания к своей персоне, затем коротко взвизгнула, сообщая всем, что через пару секунд ей может и надоесть всеобщее пренебрежение, и наконец, тоскливо простонав, скисла, как и предсказывал Зибцих. Кстати, немец был единственным, кто по первому же звуку тревоги оказался на ногах, и теперь он стоял посреди комнаты, торопливо застегивая китель. Кедман поднялся чуть позже, зато оделся значительно проворнее и к тому моменту, когда, на всякий случай хрюкнув, сирена окончательно затихла, уже стоял в дверях и удивленно рассматривал с высоты своего двухметрового роста Шныгина с Пацуком, явно не желавших вставать с кроватей.
- Эй, вы чего лежите? - удивленно поинтересовался негр. - Поднимайте свои белые задницы. Или к русским сигнал тревоги не относится?