Постучав указательным пальцем по кончику своего носа, он, рассмеявшись скрылся в темноте комплекса лабораторий. Рэне последовала за ним.
— Ах ты, ублюдок! — закричала в ярости Кэтрин.
Она сорвалась с места, и я, видя это, понимал, что не могу допустить подобного. Не могу позволить ей остановить Маркуса. Ибо мне нужно узнать кто скрывается там внутри, и я уверен, останови мы его то никогда не узнаем подобного.
— Стой, Кэтрин! — хватаю девушку за плечо чтобы остановить.
— Отвали от меня! — кричит та в ответ отмахиваясь от моей руки, — Он знает о моих родителях, мы должны остановить его! Нельзя позволить этому ублюдку совершить свой план!
— Он мне нужен, — смотрю в глаза девушки, — Мне нужна его помощь, чтобы разобраться…
Я не хотел с ней сражаться. Ведь тогда придется серьезно покалечить ее. Это не та драка на складе, где мы немного попинали друг друга до крови, а потом успокоились и переключились на нового врага. Тут же идет столкновение интересов.
— Не стой у меня на пути, Джесс! Я сейчас не в том настроении, как тогда на складе! — она откровенно сверлила меня гневным взглядом.
И если раньше происходило такое же, но я был уверен, что девушка ничего мне не сделает толком, то сейчас ощутил угрозу своей собственной жизни.
Видимо, иначе не получится.
Кэтрин слишком упрямая. Она словно охотничья собака, которая, взяв след не остановится ни перед чем.
Поэтому остается только один выход из подобной ситуации…
Вновь схватив девушку за плечо, когда она попыталась рвануть ко входу в подземную лабораторию, я со всей силы швырнул ее обратно.
Извернувшись в воздухе, девушка приземлилась на ноги чуть проехавшись спиной вперед, а затем нагнувшись всем телом и опираясь на руки посмотрела на меня с удивлением во взгляде.
Ничего не сказала, лишь молча поднялась с земли и встала в боевую стойку выставив руки перед собой, готовясь к моей атаке.
Тоже поняла, что словами здесь уже ничего не решить.
Она не желает позволять Маркусу совершить затеянное, для нее это неприемлимо, и потому, она не пожелает удовлетвориться информацией, которую он даст о ее родителях.
Нет.
Она не пойдет на сделку со злодеем, убившим столько человек.
Она не даст спокойно завершить свои дела тому, кто знает о смерти ее родителей. Ведь именно это заставило ее разозлиться сильнее обычного.
Чувствую себя последней тварью, вставая на ее пути, но иначе никак.
Встав на против нее чтобы спиной закрыть спуск вниз, я сам приготовился к драке. Выставил руки перед собой, пару раз сжал-разжал кулаки проверяя как сидят перчатки на руках, и смахнул прядь волос, налипшую на лицо.
Все, можно начинаться…
Но никто не торопился. Мы так и стояли друг на против друга, сверля непреклонными в своем решении взглядами.
Не думал, что до того дойдет.
Кэтрин решила атаковать первой, ведь ей наименее выгодно стоять и ждать пока Маркус уйдет все дальше.
Ее кулак летел мне в лицо, я отошел в сторону пропуская руку с правой стороны от своего лица и поднимая руки для захвата, но она, извернувшись всем телом и оттолкнувшись ногами от земли, попыталась схватить ногами.
Бросив ее руку, и отклонившись назад, я избежал довольного скверного захвата ногами, и попытался сам ударить в ответ, но она увернулась.
Отстранившись друг от друга, мы вновь замерли стоя на своих местах. Лишь медленно меняли стойки, готовясь к новой атаке. Словно планируем весь бой наперед…
И вновь срываемся с места устремляясь друг к другу.
На сей раз мы дрались более ожесточенно. Не было никаких захватов, лишь удары по самым чувствительным местам женского тела.
Она ударила меня в живот заставив стиснуть зубы от боли, я ударил ее кулаком в грудь.
Мы продолжали драться друг с другом.
Наносили удары, защищались. Двигались по всему спортивному залу. Вкладывали всех себя в это сражение, чтобы одержать победу и пойти дальше, к осуществлению своих целей — получению ответов.
Удар, еще удар. Кэтрин бьет меня кулаком по голове, я же делаю ей подсечку и валю на пол. Запрыгиваю на нее сдавливая рукой шею.
Она рычит пытаясь вырваться, но я блокирую ее руки. Она пытается кусаться, но ее клыки лишь скребутся по металлу.
Кэтрин начинает задыхаться. Я чувствую, как ее ноги до того бившие меня коленом в спину начали лишь судорожно дергаться по полу.
Ей нужен воздух, ее губы синеют, лицо бледнеет.
Глаза закатываются.