- Пей, живчик давай, а то сдохнешь, а потом я сдохну. Совесть у тебя есть, мне теперь без твоих ног никуда - шептал Абрек, опрокидывая фляжку с живчиком в рот лежащему Дмитрию. Тот несколько раз судорожно глотнул коньяк, который был почему-то с мерзким привкусом и ароматом грязных носков, после чего буквально почувствовал разливающуюся по телу жизнь. Спросил, из чего делают эту мерзость, на что Абрек ответил, что из конька и местного лекарства, которое должен уметь добывать всякий живущий в этом мире. Сознание постепенно прояснялось, головная боль отступила. Глотнув из фляги остатки уже не такого противного живчика самостоятельно, Дмитрий почувствовал себя реально ожившим и ему захотелось есть. Еще немного полежав, он позвал Абрека. Тот не отзывался. Приподнявшись, Дмитрий увидел, что тот лежит без сознания. «Отключился, ему нужен еще живчик и какой-то спек» - понял Дмитрий. Из памяти выплыло то, что только что увидел в Абреке - спек, это слабый наркотик, действующий, как сильное обезболивающее средство, есть в аптечке у каждого рейдера. Собравшись найти на лежащих неподалеку трупах аптечки и фляжки с живчиком, Дмитрий подхватил автомат и быстро подошел к трупу в продолжавшем тлеть камуфляже. Лаки - вспомнил Дмитрий - не такой уж ты и лаки[1]... Быстро обшарив его, не испытывая при этом никакого отвращения - отучил ранее приобретенный опыт, он нашёл коробочку аптечки и сорвал с ремня фляжку. К сгоревшему в машине водителю Тундре соваться не стал - там реально была головёшка, на которой вряд ли что уцелело. Вспомнив, что у Абрека было трое товарищей, стал обходить по окружности сгоревшую машину и увидел примятую в сторону реки высокую траву. Пройдя по плавному спуску к реке, нашел еще один труп молодого парня в луже крови, прижимавшего рукой шею.
- Действительно ариец - подумал Дмитрий, увидев, что парень блондин. Труп был уже окоченевший и Дмитрий не смог прикрыть ему веки. Он, кое-как разжав пальцы мертвеца, забрал у него автомат неизвестной ему конструкции, снял с трупа рюкзак, разгрузку со всем содержимым в т.ч. с пистолетом, с пояса снял две фляжки и нож в чехле. Снимая рюкзак, подивился закрепленном на нем миниатюрным ледорубом, который то же забрал - раз парень таскал его, значит вещь тут нужная. Задумчиво посмотрев на мешочек-ладанку, висевший на шее трупа, мысленно извинился перед парнем и срезал его только что найденным ножом.
Когда с трофеями вернулся к Абреку, тот тихо стонал в беспамятстве, но успокоился после того, как Дмитрий вколол ему спек. В том, что в шприцах-тюбиках, обнаруженных в каждой из двух найденных аптечек, находится именно необходимый Абреку спек, он не сомневался - в армейских аптечках в таких шприцах-тюбиках может находится только сильное обезболивающее. Потом он сменил повязки на новом товарище и, глядя на свежую ампутационную рану с белеющей костью, подумал, что тому нужно к хирургу, чтоб сформировать правильную культю. Закончив свое занятие уже при рассвете и, глотнув более противного живчика из подобранной фляги, отрубился в глубоком сне.
Проснулся Дмитрий резко, при этом совершенно четко осознавая, где находится, помня все произошедшее и с чувством голода. Абрек, что-то жуя, пожелал ему доброго утра, назвав Пилатом. Слишком много всего странного произошло и, новое имя поэтому не являлось поводом для возмущения... Повязки на ногах Абрека были свежие и профессионально выполненные - видимо успел сменить ночное творчество Дмитрия. Из под размазанной по лицу сажи и крови, на него смотрели два внимательных карих глаза, между ними, как положено нос с горбинкой, но не большой армянский, а аккуратный. Черноволосый, с аккуратной бородкой и усами, худощавый, интересно, тут вообще при такой жизни толстые есть? На вид лет 30-ть. Если бы Дмитрия попросили представить молодого хирурга кавказца, именно таким бы он его и представил.