Упал на землю, точнее, на бетон. Ударился головой. В глазах помутнело... Темнота.
Очнулся от хлёсткой пощёчины. Босяк явно знает своё дело. Ударил с оттяжкой, так, что я закусил щёку. Тут же почувствовал солоноватый привкус собственной крови и кусочек щеки на языке. Сплюнул на правую сторону. Слюна повисла на щеке тонкой розоватой струйкой.
— Очнулся, доходяга? — сплюнул Босяк на землю подозрительно рядом со мной.
— Очнулся, — без удовольствия выдавил я.
— Тогда подобьём предварительные итоги: физуха — ну, кое-как и никак. Оружие — теория, осторожная практика, однако снайпером я бы тебя не посадил. По-хорошему с тобой нужно месяц работать — никак не меньше. Но завтра в рейд, поэтому давай-ка на ринг. Простоишь против меня минуту — считай готов.
Поднялся на ноги. В спине что-то хрустнуло, отчётливо так, словно намекая; «поднимешься на ринг — ты труп». Предупреждению внял, однако не подняться не мог — пострадала бы моя пацанская честь, и без того скудная, забитая и воющая где-то в тёмном углу разума. Да и проверить себя и поставить точку нужно. Чмо я без потенциала в физическом плане или что-то да могу?
— Без способности своей, понял? Я свою тоже активировать не буду. Бесполезная в бою, — кивнул, разминая шею.
Хруст пальцев посреди тихого двора прозвучал оглушительно громко. Хрустнул ими скорее для понта. Босяк одобрительно хмыкнул, глаза его загорелись, и он пошёл вперёд.
Успел уловить только начало движения. Согнулся от удара по почкам. Неприятно, но терпимо, спасибо однокурсникам за постоянные тренировки. Замахнулся в ответ — получил в челюсть. Меня повело. Удар в «солнышко», и я судорожно хватаю ртом воздух, не разгинаясь. Ныряю вниз, под хук Босяка. Пытаюсь нанести контрудар в печень. Босяк берёт на излом. Хруст руки и мой вопль означают конец поединка.
Злость глубоко внутри меня поднимается со дна, я знаю — уже поздно, но остановиться не могу. Не хочу. Шевелю мизинцем ноги, время замедляет свой бег. Я всё ещё вижу, как Босяк тянет руку и что-то говорит. Поднимаю вывихнутую руку и бью вслепую. Вскакиваю на ноги, время возвращается в свой привычный ритм, а я теряю преимущество. Отвожу правую ногу немного назад и вправо, встаю на носок, левая уже занесена и готова спружинить. Фирменный удар, которому я научился в секции тхэквондо и который никогда не применял.
Ударил на выдохе, получив неземное блаженство от вида падающего тела противника. Я словно вновь вернулся в беззаботное детство, в то время, когда ночью по телевизору показывали «Фаната». Этот фильм вдохновил тысячи мальчишек и их отцов на занятие единоборствами. Как же давно это было, словно и не со мной.
Подошёл к поднявшемуся на локтях Босяку, подал руку, которая сама встала на место, а может и я вправил, детали смазываются. Он встал, сплюнул кровь, сморкнулся и сказал:
— Вот удар с ноги у тебя хороший, видно, что чем-то занимался, но дар ты зря использовал. Как последняя надежда пойдёт, но в обычном бою ты просто кусок мяса. Сожрут и не заметят. Опекать тебя на выезде никто не будет. Жало с Седым, конечно, выебут нас всех, но потом быстро забудут, так как дела гораздо серьёзнее пацана с редким даром есть. Давай на кросс, пока не упадёшь.
Под бдительным присмотром Босяка начал свой бег. Ноги отнялись уже на втором круге. Глаза разъедал солёный пот. Солнце припекало голову. А я продолжал ломать себя, снова и снова пробегая злосчастный квадрат, который почему-то называли кругом.
Назойливая мысль набатом била в голове: «Я скорее умру на тренировочной площадке, чем доживу до завтра! Как же всё ноет, ломит и трещит. Мать моя, роди меня обратно!».
— Стоп! Довольно! — сказал мой мучитель на пятом круге.
И в тот момент я упал, благодаря всех богов, которых знал. Лёгкие жгло огнём, дико хотелось пить.
— Спасибо! — выдавил из себя на последнем издыхании.
— Ты — труп, смирись с этим, — посоветовал Босяк.
— Постараюсь, — выплюнул лёгкие, распластавшись на прогретом бетоне.
— Ладно, пойдём в оружейную, сменим твою дешманскую разгрузку на человеческую и будем заниматься подготовкой боеприпасов, снаряжением магазинов, чисткой оружия и прочим полезным делом.
Встал и, на трясущихся ногах, побрёл за Босяком. Хотелось плюнуть на всё и послать его и всю их братию куда подальше, но пошлю я их, и что дальше? Если сразу не убьют, то выпроводят точно, а там я сто процентов скопычусь. Не от клыков заражённой твари, так от спорового голодания точно. Дойду до цивилизованного стаба — нарвусь на проверку ментата, а там всё смерть.