Враги ли эти люди? Определённо нет. Их ждёт ужасная участь, которой я избежал лишь благодаря дару Стикса.
Тем временем, пока я копался в себе, всем людям внутри периметра повязали разноцветные верёвки на пояс и заставили перестроиться из шеренги в какое-то подобие маршевого строя. Жало стоял впереди них, напоминая мне лысого ведущего одной развлекательной программы и прокуратора одновременно, и кричал:
— ...Итак, кого из мяса" вы хотите оставить внутри периметра? Голосуют все! — достаточно громко уведомил Жало и стал ждать.
— Да чо тут думать? Я за то, чтоб самых тощих сразу грузили, а вот этих борзых оставь, будет интересно посмотреть на то, как эти мудаки сковырнуться, — выкрикнул самый голосистый из муров, и его тут же поддержал одобрительный гул всей муровской братии.
— А вы что решите, гости наши? — повернувшись к гостям, спросил у них Жало.
Внешники единогласно поддержали решение муровской стороны.
— Что ж... — протянул конферансье, пока остальных людей уводили, а в большинстве случаев утаскивали с площадки. — Теперь, когда жертвы выбраны, вам нужно выбрать палачей. По одному палачу от команды, во времени не ограничиваю, но бензин в генераторах не вечный и долго освещения не будет, — печально развёл руками Жало, состроив скорбную мину.
Когда ряды начали обсуждение, он повернулся ко мне и подмигнул. Спустя минуту бурных обсуждений от муров вышел тот самый голосистый. Вышел под свет прожекторов, наверняка, чтобы я увидел, и начал говорить:
— Мы, короче, посовещались с братвой и, с уважением к тебе, Жало, решили поставить на тёмную лошадку нашего дружного семейства. Короче, Алешу мы выбрали! — улыбнулся явно засланный горлан.
Впрочем, может, они всё заранее днём спланировали? Меня же целый день на базе не было. Жало не просто так сказал готовиться, значит, всё знал.
— Неожиданный выбор! — удивился конферансье. — А кого в этот раз поставят наши партнёры? — улыбнулся он.
— Мы решили, — начал командир колонны, — что в этот раз нашим палачом будет вот этот вот парень!
Из строя внешников вышел плечистый парень лет тридцати. Как все — с маской в половину лица и зелёными глазами. Кулаки — размером с мою голову, грудь в обхвате — половину меня можно запихнуть и то маловато будет. Явный силач.
— Уважаю и одобряю ваш выбор! — кивнул Жало. — Участники, подойдите ко мне!
Я, заранее приготовившись морально к ещё одной подставе, как можно увереннее подошёл к Жалу. Представитель внешников сделал то же самое.
— Отлично! Итак, во всеуслышание объявляю: пусть первого определит монета. Выбирайте стороны!
— Реверс, — сплюнул под ноги я.
— Аверс, — выбрал внешник.
Кивнув, Жало подкинул монетку щелчком большого пальца и, когда она начала падать, ловко подхватил второй рукой, прихлопнув на бросающей руке, резко убрал накрывающую и сказал:
— Орёл. Первым выходит представитель внешников! — объявил Жало и встал в стороне.
«Get ready to rumble!», — пронеслось у меня в голове, когда парень перепрыгнул ограждение и встал в классическую стойку для правшей.
Первым на сближение пошёл самый целый из тройки мяса. Отпрыгнул от обманного финта, чтобы сразу получить кулаком в ребро. От удара внешника ребро бедолаги треснуло со смачным звуком и пробило тому лёгкое. Он согнулся пополам, харкнул кровью и упал на колени, схватившись за пробитый бок. Вот так опытный боец вывел культуриста из боя одним приёмом.
— Это был достаточно быстрый бой, — прокомментировал конферансье. — Можно сказать, избиение младенца. Я понимаю, что оставшаяся пара нашему гостю на один зуб, поэтому засчитываю победу! Сейчас побеждённого вынесут с площадки, и внутрь войдёт новичок. Который, я надеюсь, не подкачает и проведёт бой честно, не применяя способностей, так ведь? — подмигивая спросил Жало.
— Да, — начал я как можно громче, — бля буду, справлюсь сам, не применяя дар, — ударил себя в грудь и прошёл к леске.
Провёл по своеобразному ограждению пальцами. Леску муры натянули на совесть, так, что она приобрела бритвенную остроту. «Пойдёт», — решил я и в один прыжок оказался внутри ринга.
Оставшаяся без вожака двойка демонстративно переглянулась, осматривая мою совсем не мускулистую фигуру (особенно, если брать её в сравнение с фигурой палача внешников), и пошли в наступление.