— А-а-а! — проорался на весь лес и как-то даже легче стало. Словно кто опять переключатель щёлкнул.
Поворачивать назад смысла не видел, зачем? Чтобы опять к поезду прийти? Нет, спасибо, я лучше помру от усталости, чем от того, что какая-то тварь будет жрать мою плоть. И восставать таким же тупым куском мяса не хочется.
Так и брёл потерянный и злой на весь мир и, в частности, на тех, кто эти чёртовы химикаты произвёл, чтоб их черти ебли в аду калёной кочергой! Добил последние два глотка выдохшейся газированной воды. Пожар не умолкал.
В голову стали лезть всякие бредовые мысли. Самовнушение перестало помогать, стал расцарапывать до крови лицо, которое жутко чесалось к тому же. Решение двух проблем одним действием, так сказать. Только в обоих случаях помогало мало, лицо не перестало зудеть и стало кровоточить, а мысли как лезли, так и лезут.
Ещё через полчаса перестал соображать зачем иду, куда иду, встал и тупил в одну точку.
В себя привела только пуля, просвистевшая миллиметрах в трёх от уха и обжёгшая его.
— Ай, блять! — подпрыгнул и залёг. Если стрельнули так, значит хотели проверить, живой или мертвяк, или стрелок криворукий. — Мужики, человек я! Че-ло-век!
— Ну да, ни одного говорящего мертвяка мы пока не встречали, — усмехнулся кто-то в тени. — Босяк, проверь!
В мою сторону выдвинулся мужик в «горке» с лёгкой разгрузкой и АКМом на плече. Лицом типичный уголовник: небритый, с татуировкой на лысой голове и хитрыми блестящими глазами.
Он подошёл ближе, пнул меня под рёбра. Перевернул на спину.
— Да не, Шныра, вроде на мертвяка не похож. Чистый свежак судя по взгляду!
— Ну так ему же хуже, — гыгыкнул Шныра. — Пакуй!
Приклад АКМа как снотворное на мне использовали впервые...
Глава 1
В себя пришёл, как и ушёл, от удара. Милицейский УАЗик подпрыгнул на ухабе, и я как следует приложился затылком об крышу. К постоянной ноющей боли от этого непонятного сушняка и затёкших мышц добавилась пульсирующая.
Соображал туго, но таки сообразил. Угодил в поезд, который пересёкся с товарняком с химией на борту. Не стал зомби — единственный плюс, а то, что бы я делал, запертый самим собой в купе? Единственный вариант — бился бы головой в оконное стекло, пока не разбил бы его и не выбрался. Странно, человеку и зомби пришли в голову одни и те же мысли!
Брр! Саня, сука, не отвлекайся!
Брёл по железке, чуть не поймал пулю, попался беглым. Взять с меня нечего, так они решили взять меня. Единственный вопрос: зачем? А вот его и задам, заодно анальгина попрошу, ух! Опять трясёт всего!
Собравшись с духом, скрепил перетянутые жгутом руки «в замок» и начал стучать в переднюю стенку. На стук обернулся недавний знакомый — Босяк. Посмотрел на меня скучающим взглядом, зевнул и спросил:
— Чего тебе, мясо? Поссать, пососать? — и тут я испугался, сказано это было настолько нейтрально-похуистически и с лицом, не выражающим абсолютно ничего, что стало понятно; обе просьбы он удовлетворит с одинаковым усердием, только ссать буду я и сосать тоже.
— Да не, фраер, у меня колокол гудит и чувствую кондратий скоро хватит.
— Цыц! Про кондратия ты правильно сказал, только тут он страшнее. А в остальном — как был лохом пустым, так им и остаёшься. Думал пару слов по фене, и мы тебя как своего примем? Лох — это судьба, — Босяк повернул голову к водителю. — Тормози, Лом! — взял в руки рацию. — Приглашаю всех доблестных пацанов нашего фраерского ордена посмотреть представление «Свежак пробует фирменный живец Босяка»! Кто хочет, прошу пройти к третьему УАЗику.
Босяк выпрыгнул из машины, хлопнул дверью, а через пятнадцать секунд показался в задних дверях с улыбкой доброго мороженщика на лице. Схватил меня за шиворот, выволок как скотину на дорогу — разбитую колею — посадил около колеса, упёрся коленом в грудь, свинтил с пояса флягу.
Мне не сказать, что всё равно, сил бороться просто не осталось, да и откуда им взяться, если десять часов на ногах без отдыха и еды. Тем более плохую вещь «живец» не обзовут.
Приставил горлышко ко рту и немного наклонил. Горло обожгло и вместе с тем пришёл вкус. Протухшие яйца в самогоне, настоянном на носках, которые месяца четыре не стирали, не снимали и вымочили прямо вместе с немытыми ногами. И это — самая лестная характеристика для такой бурды.
Хотел сплюнуть, но фляга, всунутая почти в самую глотку, мешала. После третьего глотка этого «напитка богов», Босяк отнял флягу, а я закашлялся, в который раз за эти сутки «ухнул», и меня прополоскало прямо себе под ноги.
— Гляди-ка, опростался-таки мяса кусок! Я уж думал проспоренные спораны отдавать, — обрадовался моему конфузу водила.