Причём тело оказалось точно так же сковано фиксаторами. Осознав всю безвыходность своего положения, завыл в полный голос. Но вместо протяжного «Ву-у-у-у!» услышал только сдавленное хрипение, а в горле запершило так, что пришлось полностью перейти на дыхание носом, чтобы не разодрать себе глотку окончательно.
Все средства коммуникации, кроме зрительного контакта, оказались в момент недоступны. Настолько беспомощным я себя не чувствовал, даже когда осознал, куда именно попал.
«Рот топтал этих рейдов, сука! И рейдеров, и мутантов — всех рот топтал!», — из глотки вырвался сипучий кашель, а из глаз потекли слёзы. Осознание того, что моё состояние не более, чем временная трудность, и Улей всё выправит, ни капли не помогало.
Я чувствовал себя в тот момент максимально одиноким и разбитым. В голову одна за другой полезли нехорошие мысли, вишенкой на торте которых стала мысль о том, что когда у меня начнётся «трясучка» — меня просто разберут на детали, а те продадут внешникам подороже, надо же будет хоть как-то отбить затраченные на меня ресурсы.
Но всё же я был максимально истощён и слаб, а потому скоро провалился в сон.
***
Городской парк в это время года окрашивался в удивительно багряные тона, столь необычные для ранней осени и столь яркие и вдохновляющие, что каждый день я выбирал именно этот маршрут для того, чтобы добраться в институт.
В ушах привычно раздаются мощные басы «120 BPM», которые заменяют кофе и вводят в своеобразный транс. Словно в парке остаёшься только ты, деревья, ветер и ещё дождь, когда погода портилась. Сегодня же светило яркое, но уже не такое греющее, солнце.
Вдыхая носом приятные ароматы преющей листвы, влажного воздуха и засохшего собачьего дерьма, я бежал через парк, сквозь людей. Молодые и подтянутые — все, как на подбор — они тоже спешили по своим делам. Хотя некоторые девушки, улавливая на себе мой взгляд, кокетливо улыбались в ответ. Это приятно грело душу.
Никто уже не узнавал во мне того монстра, что зверски убил пятерых учеников на выпускном. «И это хорошо», — каждый день думал я.
И только так подумав в этот раз, я услышал в ближайших кустах надрывные всхлипы, ритмичные хлопки и звук пощёчины. Быстренько сложив в уме два и два, хмыкнул себе под нос и уже хотел было пробежать мимо — прошли те времена, когда пылкий юнец защищал чужую попранную честь — как изнутри поднялось то, что пытались подчинить светила мировой науки, и остановило меня.
Я точно знал, что монстру внутри глубоко плевать на девушку и он бы сам с превеликими удовольствием занял место насильника, просто зверь почуял зверя и захотел проверить силы. Причём захотел настолько сильно, что отобрал контроль над телом и частью разума.
Выдернув наушник из уха и выключив айпод, зверь уверенным шагом пошёл в кусты. «Только не переусердствуй», — внутренне молился я, на что получил ответ: «Не волнуйся, убивать я его не буду, но оскоплю...», — по ощущениям понял, что монстр улыбнулся. Хотя, в его случае это можно назвать оскалом.
— Кхм-кхм, — нарочито громко кашлянул «я». — Молодой человек, вам помощь не нужна? Например, рот ей заткнуть там?
— Можешь попробовать, конечно, — ответил другой монстр хрипловатым голосом, но я бы не советовал. Кусается, — и показал «мне» окровавленные пальцы левой руки.
— Отлично, просто отлично! Правда, жалко, что ты настолько слаб...
— А? О чём ты?! — испуганно спросил мужик лет тридцати, обернувшись и вынимая член.
— Ты всё прекрасно понял... — мощный рывок с места.
Кулак впечатывается в солнечное сплетение. Маньяк-неудачник сгибается вполовину. Короткий хук с правой. Поимка за шею левой. Заблокировал ноги подсечкой.
— Ну что, нелюбимый никем любитель молодых дев, где у тебя тут ножик? — с улыбкой спросил я.
— Ножик? — неверяще переспросил он.
— Хуёжик, блин, шедевр! — оценил находку.
Явно коллекционный нож. Красивая резьба на рукояти из белого дерева высоких пород, покрыт лаком и капельками крови предыдущих жертв. «Интересно, — начал рассуждать я, — как он попал к этому ублюдку? Выиграл в карты? Обокрал коллекционера? Убил кого-нибудь?..», — версии возникали в голове одна за другой, пока их меня не оборвал зверь. «Какая, нахер разница, как этот отброс его получил?! Важно одно: теперь он принадлежит нам!».
— Хороший нож, добротный. Как думаешь, доходяга, хорошо режет?
— Н-н-не з-з-знаю, н-н-не проверял, — заикаясь, ответила жертва.
— Забавная перемена мест, не находишь? — покручивая нож в руке, продолжал измываться. — Буквально три минуты назад ты был охотником, а она — добычей. Но вот, теперь ты сам — добыча, она — неинтересный мне кусок мяса, а я — охотник.