– Северус, будь терпеливее, – сказал как старый дурачок Дамблдор, посмотрев на Снейпа.
– Я вынужден согласиться с профессором снейпом, – сказал я со своего места, где, к слову, оказалось многовато не очень симпатичных профессорш, которые ко мне приблизились. Судя по всему, трудно им в женском коллективе, где все мужчины – это старый дед, огромный и дикий полувеликан, уродливый сквиб, а так же маленький как гномик Флитвик. В этом году было разнообразие в виде Квирелла, но он как бабочка-однодневка. Не задержится.
Дамблдор нахмурился. Я пояснил:
– Фаворитизм недопустим в образовательном процессе. Мистер Поттер – такой же студент, как и все остальные, я не вижу смысла обсуждать его персонально и отдельно от остальных. Пока что он такой же ребёнок, как и все остальные в Хогвартс-Экспрессе.
– Хорошо, – сдался Дамблдор, – вы правы, не стоит делать поблажек мистеру Поттеру. А теперь, профессор Поттер, вы бы не могли сообщить, учили ли вы мальчика чему-нибудь до школы?
– Всему тому, чему стоит учить детей. Азы магии, этикета, истории и культуры магического общества, тренировки запястий для работы с палочками.
– Понятно, – Дамблдор нахмурился, – это впечатляет и внушает оптимизм. Что ж, если у кого-то есть ещё что-то…
Но все промолчали. Дамблдор пожал плечами и отослал всех, кроме меня, в большой зал. Мы остались вдвоём в его кабинете.
– Я надеюсь, – он привстал из-за стола, – что вы не будете создавать нам проблем.
– Да уж попытаюсь. Хотя не обещаю, если вы не будете создавать проблемы мне или Гарри.
– А теперь я бы хотел узнать у вас, как вам удалось перемещаться в Хогвартс?
– Ах, это. Чары на замке довольно простые, как и наложенная защита. Более сильный маг всегда может преодолеть защиту более слабого.
– Чары на Хогвартс накладывала четвёрка основателей, – уверенно сказал директор, – вы хотите сказать, что более способны, чем все они вместе взятые? – неприкрытый сарказм.
– Именно так, директор. Есть множество способов перемещения, барьеры, увы, защищают только от аппарации и портключей. Пространственные смещения или порталы им не под силу. Взять хотя бы вашего феникса, или такую штуку, как исчезательный шкаф…
– Хм… – Директор задумался, – интересно, конечно. Но мог бы ты пока не пользоваться в хогвартсе средствами быстрого перемещения?
– Почему?
– По разным причинам. Я не хочу, чтобы репутация школы как безопасного места пострадала.
– Боюсь, она уже пострадала. Этот Квирелл – вы что, правда думали, что я не замечу? – выгнул я бровь не хуже Снейпа, – а ограничивать себя я не собираюсь.
Директор конечно был недоволен:
– И ещё кое-что. По поводу мальчика. Я надеюсь, вы не будете встречаться с ним чаще, чем это необходимо?
– Вообще-то я оформил усыновление мистера Поттера. Знаете, даже такие пробитые на голову чиновники, как наш отдел опеки в министерстве магии, понимают, что ближайший кровный родственник лучше старого хрен знат кого, кто изволил присвоить себе право опеки. Так что обойдётесь, мистер Дамблдор.
Старый волшебник словно лимон съел, скривился:
– Вы слишком много на себя берёте!
В это время у него ёкнуло сердце. Сильнее, чем в прошлый раз и он свалился за стол, держась за сердце и смотря на меня недобрым взглядом.
– Должен признать, защита Хогвартса неплоха… для магов вроде основателей, к тому же устарела на тысячу лет. Поверьте, Дамблдор, если я узнаю, что вы пытаетесь играть с моим теперь уже сыном в игры, я вас превращу в домового эльфа. И поверьте, это надолго. Я ясно изъясняюсь?
Дамблдор стиснул зубы:
– Хорошо…
– Вот и хорошо, – я отпустил его сердце и мило улыбнулся, – а теперь я хочу знать, что одержимый делает в Хогвартсе? Оно вообще существует только потому, что я не выяснил, насколько оно полезно или опасно.
Дамблдор посерел и ответил:
– Вы уверены?
– Альбус, хватит играть дурачка! – вместе с повышенным голосом я слегка полыхнул магией, чуть сильнее самого Дамблдора, но взял под контроль силу, – я чувствую всех живых существ в хогвартсе, их состояние, ауру, проклятия, даже мелкие старые травмы. И если вы думаете, что я не смогу узнать одержимого, стоя в паре шагов от него – то вы либо дурак, либо знаете о магии не больше студента-первокурсника.
– Во-первых, зовите меня Директор. Мал ещё звать меня по имени…
– Я старше вас минимум в пять раз, – хмыкнул я, – и сильнее во столько же раз. Так что хочу – зову Альбусом. Могу ещё и малышом Альби, – криво усмехнулся я, - поживёте с моё – и не такому научитесь.
– Это не может быть…
– Может. А теперь я жду внятного объяснения, что здесь нахрен происходит и какого чёрта вы затеяли. Врать мне не пробуйте – даже без магии это сделать практически невозможно.
Альбус Дамблдор проиграл и был вынужден выложить всё. Абсолютно всё. И к удовольствию Поттера, он оказался не таким уж плохим человеком… Но и не хорошим. Дамблдор политик, во всех смыслах этого слова. Играть в манипулятора он не стал, но ради своего воображаемого общего блага имел большие и длинные планы на Гарри Поттера. Харрисон только усмехался и слушал про предположение Дамблдора, что Том создал крестражи. Он прервал директора:
– Дамблдор, вы знаете хоть одного волшебника, который бы дожил до наших дней с крестражами?
– На что вы намекаете? – прервал свой рассказ Дамблдор.
– К тому, что этим методом пользовались многие. И все они потерпели неудачу. До сих пор не дожило ни одного мага, который ищет бессмертия с помощью разрушения собственной души. Из чего можно сделать вывод, что Волдеморт – идиот.
– Это к чему? – удивился Дамблдор.
– С его способностями, логично заняться либо колдомедициной – она может дать путь к бессмертию, или алхимией для создания философского камня – он тоже неплохо помогает, но лучше и тем и другим. Кстати, я никак не пойму, как это Фламель отдал вам свой философский камень…
– Ну, он просто сделал для меня маленький камешек. Его хватает ненадолго – только чтобы не умереть от старости.
– Хм… – Харрисон посмотрел задумчиво на Дамблдора, – и вы решили устроить идиотскую игру в салочки, чтобы убить Квирелла именно когда он залезет за камнем? Что мешает сделать это заранее? Зачем втравливать детей в это дело? В чём смысл устраивать эту школьную игру-конкурс «защита философского камня»?
Дамблдор уверенно сказал:
– О Гарри было пророчество, гласящее, что только ему по силам одолеть Волдеморта…
– Чушь несусветная. То есть если я возьму и сожгу к чёрту адским пламенем мистера красноглазика, мир рухнет из-за того, что пророчество окажется невыполненным? Или что?
Дамблдор не знал, что на это ответить. Харрисон хлопнул себя по коленке:
– Так, пусть будет так. Я тоже не против того, чтобы дети имели стимул к учёбе, но сталкивать их лбами с одержимым профессором – это тупо. И наконец, я надеюсь, что вы в курсе, что образование в Хогвартсе – ужасное.
– Вот здесь я ничего не могу сделать. Список предметов утверждается советом попечителей, большинство из которых – это чистокровные волшебники, министерские или вообще Малфой.
– Хм? – выгнул Харрисон бровь, – можете, ещё как можете. Есть клубы, в которых никто не мешает учить студентов. В конце концов – я в совете попечителей.
– Это не меняет ситуации.
– Ещё как меняет. Если они прибудут для того, чтобы качать права – боюсь их ждёт большое-пребольшое разочарование!
*
Гарри Поттер.
*
Гермиона уселась в купе экспресса, блаженно развалившись на диванчике и поглядывая за окно. Наше купе сразу стало объектом внимания, по-моему, всех. И первым вошёл… Рональд Уизли. Харри предупреждал нас быть осторожным с Уизли, поскольку они давно хотят втереться к нам в доверие. Но Рональда Харри советовал взять в качестве ручной зверушки.