— Стоп. Ты мне сейчас пересказываешь то шоу про инопланетян, что я смотрел восемь лет назад. Скажи еще, что тебя зовут Эндрю Четтем.
— Они сделали из этого шоу, — прошептал Энди. — Заперли нас здесь, а из наших жизней сделали шоу.
Черт. Эндрю Четтем нравился мне больше всех других участников, и я никогда не пропускал выпуски с ним. А настоящего Эндрю тем временем мучили в Бункере.
Я собирался встать и принести успокоительное, но Энди вцепился в меня мертвой хваткой:
— Это правда, Грей, я не лгу тебе, — в его взгляде сквозило отчаяние. — Если и ты не веришь мне… Я и есть Эндрю Четтем, а тот — просто актер, подделка.
— Я верю тебе, успокойся, Энди. Тебя ведь можно называть “Энди”?
— Называй, — он нервно теребил край одеяла. — Я думал, ты знаешь, кто я на самом деле.
— Ладно, давай по порядку. Расскажи, что с тобой делали инопланетяне?
— Не очень помню, повсюду был свет, я не ел и не спал… видел какие-то контуры. Меня спросили мысленно, чего бы я хотел, и я сказал, что хочу долго жить, и чтобы те, кого я люблю, и кто любит меня, тоже не болели и не старились.
— Ого, — я присвистнул. Вот это фантазии, впрочем, когда-то я тоже мечтал о чем-то подобном. Лет в десять.
— Потом нас вернули обратно на тот же холм, — Энди вздохнул, словно собираясь с силами. — Нас там уже ждали сотрудники ФБР. Сначала нас опросили и развезли по домам. Наверное, именно тогда некоторые и успели поговорить с журналистами, в утренних новостях про это рассказывали. Через день за мной приехали и пригласили в Бункер, сказали, что проведут серию тестов и отпустят. Я успокоился, когда встретился в Бункере с остальными. Но однажды ночью меня насильно вытащили из комнаты и перевели сюда. Я слышал из разговоров, что к другим сначала пускали газ.
— А что потом? — спросил я. В том шоу все было не так. В том шоу контактеры радостно пускали фейерверки из разных мест и предсказывали всем желающим дату свадьбы.
— Проверяли мои способности к регенерации.
— И как?
Энди поежился:
— Больно. Когда предложили контракт на сдачу спермы, я сразу подписал, не читая. Мне сказали, что я принесу неоценимую пользу обществу, из моей спермы будут делать лекарства. И обещали ничего больше не отрезать, — он посмотрел на меня: — Эй, не о том думаешь, только пальцы.
— Энди… — у меня предательски защипало в глазах. Я верил ему. Тем более, в последние дни в Бункере творилось что-то странное с электричеством, а иногда ночью я слышал какой-то далекий вой. После рассказа Энди все становилось понятнее. — Бедный мой, — я погладил его по руке.
— Все выросло, Грей. Только волосы стали как у старика.
— Они заплатят за каждую волосинку, — я сделал вид что зеваю и чешу глаза, тайком вытирая их, а Энди деликатно отвернулся к стене.
***
Маджента забрал Энди после завтрака, и при виде его гладкой лоснящейся рожи у меня аж кулаки зачесались.
— Получишь у меня еще, уебок, — прошипел я ему на ухо.
Он схватил меня за плечо и, кинув взгляд на камеры, шепотом ответил:
— О сучке своей подумай сначала, пидор.
— Только тронь его, кусок говна, — взбесился я и незаметно ткнул его в живот кулаком.
Маджента так же скрытно заехал мне в бок. Мы еще потоптались у дверей, ожесточенно меся друг друга, а потом расцепились и злобно уставились друг на друга.
— Вали отсюда, пидор, обниматься с тобой тут еще, — сказал Маджента.
— Готовь жопу, выебу тебя прямо сейчас, — отозвался я.
Всю ночь я спал урывками, то вспоминая наш с Энди поцелуй и оргию в доильне, то размышляя над чудовищной историей, рассказанной им. Нервное возбуждение, волнение и безадресная (а точнее, многоадресная) злость снедали меня, и подлец Маджента оказался последней каплей. Когда-то Энди говорил, что не сможет остановиться, если начнет кричать. Сейчас я понимал его, мне казалось, что, начни я пиздить Мадженту, то следующей моей остановкой станет палата для буйно помешанных. Глаза застилало кровавой пеленой, а в ушах звенело. И я видел, что Маджента тоже сдерживается из последних сил, на его лице была написана ненависть, как отражение моей.
А потом стена за его спиной треснула и разошлась, полыхая, и я вдруг понял, что звон в моих ушах был воем сирен и криком Энди. С потолка упал горящий кусок и придавил Мадженту, обдав меня жаром. Тот ужасно завизжал.
Я бросился к Энди и встряхнул его за плечи:
— Прекрати, Энди, надо бежать.
Но он все кричал, и я заметил, что крупные трещины расходятся по комнате веером, и Энди является его центром.
По палате распространялся запах горелого мяса, Маджента уже почти заткнулся, только хрипел и булькал.
И было невыносимо жарко.
Я дернул Энди на себя, но он упал на пол, выгибаясь, как кататоник, и захлебываясь криком. И я взвалил его на плечо и выбрался в пролом, образовавшийся на месте двери. Воздух в коридоре дрожал и плавился, а стены шли трещинами.
Я побежал к лестницам, чувствуя себя уже не Джеймсом Бондом, а Годзиллой, похищающим голую блондинку. Только Энди был не голый. А еще он изгибался и вопил у меня на плече, и, слава богу, что выход из Бункера был только этажом ниже, вряд ли меня хватит на значительное расстояние.
Только наши десятый и девятый этажи были наземными, остальные прятались в скальных породах — где-то в самой глубокой дыре штата Айдахо.
В конце коридора, почти у самого выхода валялись раздавленные и сожженные охранники. Как Маджента. Я вспомнил о Блэке и мимолетно пожелал ему удачно выбраться. Все-таки он неплохо мне сосал, хоть и был таким же ублюдком, как и все здесь.
На девятом этаже все так же выли сирены, а стены трескались и горели. А еще доносились выстрелы, как раз со стороны, где был выход. Я пошел медленнее, но скорее от тяжести, чем от желания затаиться — с вопящим Энди на плече последнее было бы нереально.
На моем пути творился пиздец, все падало и взрывалось, только каким-то чудом не задевая нас.
А в холле у проходной полыхал настоящий ад и израиль, что-то грохотало, где-то стреляли, и везде валялись трупы. Каменные обломки лопались прямо перед нами и рядом.
А потом мы встретили их. Компанию ебаных сбежавших психов, от присутствия которых ноги у меня стали ватными, а в ушах завыло. Хотя я не боялся их, я имею ввиду, среди всех этих взрывов и трупов было бы сложно бояться еще больше. Но эти мутанты выглядели так, как, наверное, и должны были выглядеть люди, над которыми восемь лет ставили опыты.
— Это же Эндрю, — сказал один из них, руки у него полыхали огнем. – Эндрю, ты пришел, я чувствовал тебя.
— Ага, блядь, на мне и пришел, — сказал я, и все посмотрели на меня, как на пустое место.
А Энди вдруг перестал хрипеть и извиваться, обмякнув на моем плече. Я поставил его на землю и придержал, чтоб он не упал.
— Я раскалывал стены, — прошептал Энди, — как это получилось, я раньше не мог.
— Они называли это резонансом, но не смогли справиться с ним и все подохли, — сказала посверкивающая электричеством женщина.
— Мы все впали друг с другом в резонанс, и теперь никто не справится с нами! — воскликнул еще один мутант.