— Не стоит скрывать ваши тайны, — продолжил интеллигент, его голос был спокойным, но в нём звучала угроза, словно тихий шёпот ветра, предупреждающий о буре. — Я всё вижу, я всё слышу. — Он хищно улыбнулся.
Лениво поднял на них взгляд, и там не было ни сочувствия, ни понимания. Он смотрел на них, словно на двух маленьких муравьев, которые случайно попали под его взор.
— Обсуждаю с ученицей погоду, — брюнет улыбнулся, но его улыбка была холодной и неискренней.
— Конечно-конечно, — интеллигент усмехнулся, его улыбка была широкой и открытой, но в ней была ощутимая ирония. — У ассасинов только и разговоров, что о погоде.
Беззвучно сделал несколько шагов вперед, остановившись перед Даникой. Он был высок и худощав, его костюмы были сшиты с идеальной точностью, каждый склад и шов говорил о власти и богатстве. Он словно был вырезан из камня, его движения были неторопливыми и плавными, он не торопился, он владел временем.
Интелегент остановился перед ней, его взгляд был проницательным, словно он пытался разгадать все ее мысли. Он не улыбался, его губы были плотно сжаты, словно он держал в себе тайну.
— Не стоит противостоять неизбежному, — прошептал он, его голос звучал как шепот ветра, который шепчет тайны на ухо спящего. — Вы не можете победить.
Даника стояла перед ним, ее тело было напряженным, словно струна, готовая лопнуть. Она не отводила от него взгляд, хотя и не смела встретить его взгляд. Она чувствовала себя запертой в ловушке, словно она была поймана в сети собственных страхов.
— Тебе не нравится погода? — его голос был спокойным и мягким, и вновь звучал словно шепот ветра.
— Погода прекрасная, — ответила Даника, ее голос был спокойным и холодным как лед. — Но я не за ней приехала.
Интеллигент улыбнулся, его улыбка выглядела так, словно он хотел успокоить Данику, убедить ее в своей доброжелательности. Но в ней явственно выделялась ощутимая ирония, словно он смеялся над ее наивностью, над ее упрямством, над ее непониманием ситуации.
Его зубы выглядели белоснежными и ровными, как жемчужины. Губы — тонкими и изящными, словно лепестки розы. Однако взгляд его оставался холодным и бесстрастным, как у змеи, которая смотрит на свою добычу. В его глазах не было ни тепла, ни сочувствия.
— Ты храбрая, — сказал он, его голос был спокойным, но в нём звучала угроза, словно тихий шёпот ветра, предупреждающий о буре. — Но храбрость без разума — это просто глупость.
Он сделал ещё шаг вперед, и Даника почувствовала, как его холодная энергия окутывает ее, словно ледяной туман. Она не могла отвести от него взгляд, она не могла спрятаться от его власти.
— Предлагаю тебе сделку, — продолжил интеллигент, его улыбка стала еще шире, но она не достигла его холодных глаз. — Я могу дать тебе все, что ты хочешь. Но ты должна отказаться от своего прошлого, от своей семьи, от своей правды.
Он остановился на некоторое время, чтобы Даника смогла подумать о его предложении. Интелегент знал, что она не сможет отказаться. Ибо знал, что он держит ее в своей власти.
— Нет? Что ж, прискорбно. — Пижон вновь снисходительно улыбнулся и всё так же самодовольно продолжил.
— Мне уже сообщили о прибытии ван Руса. И я крайне наслышан о «методах» работы данного наследника рода. Впрочем, чего ещё ожидать от выкормыша цепного пса Потемневшего. Достойная пара для тебя, голубушка. — его губы изогнулись в неприятной улыбке.
— Вы, как всегда, проницательны, — покорно согласилась Даника, но воздух вокруг стал на пару градусов холоднее, а земля немного промёрзла, покрывшись инеем.
Интеллигент лишь кивнул и галантно откланялся прочь.
В огромном зале, уставленном высокими книжными полками, пахло старой бумагой и пылью. Стены были украшены гобеленами с вышитыми изображениями древних богов, их лица, казалось, следили за каждым движением. Даника чувствовала себя крошечной мышью, загнанной в ловушку в огромном лабиринте.
Её окружали люди, чьи лица были словно застывшими масками презрения и высокомерия. Это были старейшины, члены Великого Совета, хранители древних знаний и тайных секретов рода. Они были одеты в расшитые бархатные мантии, их лица были морщинисты, а глаза блестели жадностью.
Даника чувствовала, как их взгляды скользят по ней, словно голодные хищники, оценивая её, взвешивая её ценность. Их тон был высокомерным, их речи пропитаны презрением к её юности и незнанию.
— Девочка, — прозвучал сухой голос одного из старейшин, его глаза были похожи на два холодных каменных осколка. — Ты понимаешь ответственность, которая теперь лежит на твоих хрупких плечах?