— Сегодня луна ворона. — неожиданно произнёс он.
Я вглядывался в его серые глаза, стараясь уловить смысл его слов.
— И что это значит? — отвечаю, проявив вежливость.
— Луна ворона — это время перемен, — продолжил он, словно читая с древней книги. — Время, когда границы между мирами становятся тоньше, и духи проникают в мир живых. Время, когда судьбы переплетаются, и начинается новая эра.
Старец сделал паузу, и его взгляд устремился в небо, где за облаками пряталась луна.
— И мы стоим на пороге великих перемен, — продолжил он. В его голосе — Интересная позиция, но воздержусь от ответа, — я не стал выходить на конфронтацию с духовенством. слышалось не только спокойствие, но и скрытая радость. — Перемен, которые изменят всё и навсегда.
Он повернулся ко мне, и в его глазах зажглись искры.
— Но готов ли ты к ним? — спросил он, и в его словах не было ни тени сомнения, старец был твёрдо убеждён, что перемены неизбежны, и главное, что они уже наступили, и мы все уже в них вовлечены.
— Интересная позиция, но воздержусь от ответа. — я не стал выходить на конфротацию с духовенством.
Старец, словно почувствовав мой взгляд, улыбнулся. Его улыбка была спокойной и холодной, как у статуи, но не доброй и не злой, а равнодушной, подобно необработанному мрамору.
— На всё воля небес, — спокойно произнес он, и в его голосе не было ни капли сомнения, лишь незыблемая уверенность в том, что всё идет по своему плану, и что ничего не может отклонить его от курса.
Он сделал шаг вперед, и в этот момент его фигура словно растворилась в ночном городе. Он не ушёл, он просто исчез, как будто растворился в воздухе, словно видение или падающая звезда в ночной тьме. Я огляделся по сторонам, но его уже не было. Площадь была пустой, тихой и холодной. Лишь магические фонари продолжали отбрасывать странные тени на мостовую, словно ожидая нового спектакля.
Я шел по узким, мощеным улочкам ночного города. Дома с высокими фасадами, украшенные резными балкончиками и витыми лестницами, прятали за собой тайны и секреты. Луна, скрытая за облаками, отбрасывала тусклый, серебристый свет, который не мог проникнуть в глубину узких переулков.
На улицах было пусто, но я слышал звуки жизни, доносящиеся из-за стен домов. Это были голоса, смех и живая музыка. Все это говорило о том, что город живет своей ночной жизнью, спрятанной от глаз солнца. Я проходил мимо кабаков, таверн и прочих увеселительных заведений, что оживали после захода солнца. Их двери были открыты настежь, и оттуда доносились запахи пива, мяса и пряностей, а также звуки веселья и шум разговоров. Из окон кабаков вырывались лучи свечей, освещая темные улочки, словно маяки в ночной тиши.
Я видел людей, выходящих из кабаков, уставших от работы, но радующихся наступившей ночи. Они торопились домой, чтобы поесть, отдохнуть и поболтать с семьей.
Но на улицах же, напротив, не было ни души. Лишь иногда пробегал только что проснувшийся кот, словно призрак, исчезающий в тени. А иногда проносился каретный экипаж, его колеса грохотали по булыжной мостовой, словно гром.
Я вернулся на пустую площадь. Город уже засыпал, и лишь магические фонари на ратуше продолжали отбрасывать странные тени на мостовую, словно призраки прошлого. Я огляделся по сторонам, ища укрытие от холода ночи. Мои глаза упали на небольшую лавочку, что стояла у стены ратуши. Лавочка была сделана из темного дерева, выкрашенного в черный цвет, и украшена резными узорами, изображающими некие странные символы. Я присел на лавочку, стараясь устроиться поудобнее. Она была жёсткой, но в ней ощущалась какая-то древняя мощь, как будто она была сделана из дуба, видевшего расцвет города.
Молча смотрел на звездное небо Висмара. Оно было чистым и темным, словно черный бархат, украшенный миллионами блестящих звезд. В нем не было ни облака, ни луны. Лишь звезды, словно бесчисленные глаза, взирали на меня с высоты.
Я разглядывал созвездия, знакомые с детства: Большая и Малая Медведицы, Орион, Кассиопея. Но здесь, в Висмаре, они казались какими-то другими, более яркими, более живыми. Я видел в них не просто скопление звезд, а некие мифические существа, что бродят по небесным путям.
Внезапно я почувствовал тепло, исходящее от дома, где меня ждут мои сёстры. Я представил, как мы сидим на кухне, пьём горячий чай и делимся новостями дня. Я вообразил улыбки моих сестёр, их добрые глаза и тёплые объятия. И даже угрюмый Максимус не испортил бы мне настроение. Но это было лишь воспоминание. Я ведь находился здесь, в Висмаре.