— Ты тоже сможешь быть свободен, — сказал я, бросив ему мел. — Напиши на камне о дороге до логова змея.
Пленный кивнул и взял мел. Его рука дрожала так сильно, что мел едва не выпадал из неё. Он писал быстрее, чем предыдущий пленный, словно хотел поскорее закончить своё послание, пока смерть не настигла его. Он описывал путь к логову змея, рассказывал о тропе. Каждое слово было наполнено отчаянием и ужасом. Казалось, он прощался с жизнью, оставляя последнее послание для тех, кто останется после него.
Я стоял рядом с ним, наблюдая за его дрожащей рукой и выражением лица, которое было искажено страхом. Он не мог убежать от своей судьбы. Он был пленником, а я был его палачом.
Как только он закончил, его тело задрожало. Дрожь пробежала по нему, от головы до пят. Его кожа начала чернеть, словно ее поглотил огонь изнутри. И в миг он рассыпался в пепел.
Пепел осел на камне, словно последняя печать. Я забрал мел, который он держал в руке. Он был теперь пустым и холодным, словно в нем иссякла вся магическая сила.
Спокойно забрал легкие доспехи из драконьей кожи, которые он оставил после себя. Доспехи были искусными и удобными, они словно были созданы мастером своего дела, а не каким-то там «мелом». Я примерил их на себя, и они идеально подходили. Чудо, что и требовалось доказать.
— Благодарю тебя за помощь, твоя никчёмная жизнь была потрачена с пользой, — сказал я пеплу, что развеялся по ветру, став морским бризом, и отправился в море.
Я шел по тропе, которая буквально росла из морской пены, ведущей прямо к логову дракона. Тропа была не просто путем, она была живой, дышащей сущностью. Она изменялась с каждым шагом, словно приспосабливаясь к моим движениям.
Морская пена была холодной и влажной, она окутывала мои ноги, словно обнимая меня. Я чувствовал ее силу, ее жизненную энергию. Она была связана с островом, с морем, с драконом.
Сердце билось быстрее, но в моих жилах текла уже далеко не кровь, а концентрированная эссенция силы. Она придавала мне не просто физическую мощь, но и некую духовную устойчивость. Я чувствовал себя свободным, как будто моя душа отделилась от тела и поддерживала разум в кристальной чистоте и ясности рассудка.
Я смотрел вперед, в глубину моря. Я видел там туман, который сгущался и клубился, словно живой организм. В нем таилась тайна, тайна дракона. И скоро я убью эту тварь!
Впрочем, я был готов к встрече с судьбой. Был готов к тому, что меня ждало в логове дракона. И был готов к тому, чтобы узнать цену своей свободы от кошмаров, что мучают тебя по утру. Воспоминания о сжигаемых заживо городах были всё ещё свежи в моей памяти, и неважно, что это другой мир, летающих ублюдков я ненавижу одинаково вне зависимости от мира и их мировоззрения.
Вдали поднимались первые лучи раннего солнца, окрашивая небо в нежные розовые и золотые тона. Это был рассвет, обещающий новый день, но для меня он был предвестником чего-то более грозного. Я все еще двигался по морю, укрепляя тропу за собой с каждым шагом. Морская пена под моими ногами была холодной и влажной, она с шумом разбивалась о каменные глыбы, которые встречались на пути.
Нежный рассвет ласкал очи и кожу, а ветер и легкий бриз дарили приятную свежесть. Я вдыхал полной грудью, ощущая, как морской воздух наполняет меня силой и энергией. Но всю эту идиллию портил смрад драконьего пиршества, который доносился с запада, со стороны логова дракона. Это был отвратительный запах гнилой плоти и горелой кости, который проникал в самые глубины моей души.
Я поднял глаза и увидел вдалеке гору не до конца обглоданных костей. Они лежали на берегу кучей, сверкающей на солнце белыми и гниюще желтыми оттенками всевозможных костей. Это были останки жертв дракона, тех, что он унес с собой в логово.
Из-под водной пещеры то и дело поднимались струйки раскалённого пара, что явственно говорило о том, что данная тварь изволит сладко спать, ну ничего, мы люди не гордые и, если что, разбудим змея в последний раз. Как там говорилось, кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро? Интересно, а считается ли это по отношению к дракону?
Глубокий, утробный гул, нарастая, заполнил всё вокруг. Казалось, сама тропа под ногами задрожала в такт его усиливающемуся ритму. Из недр океана, из самой его бездны, стали подниматься струи пара, сначала тонкие и еле заметные, как дым от костра, но с каждой секундой становясь всё мощнее и внушительнее. Они вздымались кверху, образуя клубящиеся, белоснежные столбы, застилающие собой небо над бушующим морем.