Я потянулся в сторону голоса, пальцы мои наткнулись на что-то мягкое и влажное. Это была рука, нежная и теплая, на ней было чувство ужаса и отчаяния. Я сжал ее крепче, почувствовал, как сердце у женщины стучит в груди, как ее мышцы напряглись в отчаянии. Но нечто в этом голосе заставило меня засомневаться. В нем слышался не только страх, но и хитрость, тонкая и нежная как паутина. Драконы были известны своей хитростью, они умели использовать слабости людей, их страхи и желания.
— Ты не человек, — прохрипел я. От дыма мой голос стал осипшим. — Ты что, совсем с ума сошёл, дракоша?
В ответ раздался хохот, холодный и зловещий, словно скрежет камня о камень. Он прорезал туман.
— Думаешь, я так просто сдамся? — прошипел голос. — Я только начала играть. Но я правда ничего не вижу, что ты сделал? — зарычала тварь.
В этот момент я почувствовал, как земля под нами дрогнула.
Дым, клубившийся вокруг нас, словно копошащийся демон, начал рассеиваться. Жар от драконьего дыхания спадал, уступая место холодному воздуху, пропитанному запахом гари и серы. Я медленно поднял голову, пытаясь пробиться сквозь остатки дымовой завесы.
И вот передо мной возникла фигура, очерченная светом, пробивающимся сквозь облака дыма. Она стояла, словно вырезанная из мрамора, на фоне огненного заката, который окрасил небо в багровые и пурпурные тона.
Это была девушка, молодая и хрупкая, с бирюзовыми волосами, струящимися по плечам, словно русалочьи водоросли. Ее глаза, цвета холодного света, были глубокими и непроницаемыми, в них не было ни страха, ни отчаяния, только холодная и безжалостная сила. Тело ее было совершенно голым, кожа бледная, почти прозрачная, словно фарфор. Она стояла неподвижно, а в ее глазах светился огненный блеск.
Я на миг даже замер, ошеломленный, не веря своим глазам. Кто она такая?
— Ты удивлен? — прошептала драконица, голос ее теперь был тонкий и звонкий, как струны арфы. — Я не человек. — тут же закатывая глаза от наивности ящерицы.
Она сделала шаг вперед, и я почувствовал, как по телу пробежал холод. Ее глаза буравили меня, и я понял, что это не женщина, а нечто более могущественное, нечто более страшное.
— Я дракон, — продолжила она, ее губы растянулись в улыбке, которая была больше похожа на оскал. — И теперь ты узнаешь, что значит встретиться с истинной силой, но ящерица всё ещё ничего не видела, пусть и пыталась делать вид, но взгляд, направленный в противоположную от меня сторону, был куда красноречивей всех слов.
Ее бирюзовые волосы, словно водоросли, развевались на ветру. Она взмахнула рукой, отбрасывая от себя прядь, которая упала на ее плечо. Ее глаза, цвета холодного света, наконец-то уставились на меня, полные нескрываемого презрения.
— Папа будет в ярости, когда узнает, что я проиграла какой-то жалкой букашке, — прошипела она, ее голос, тонкий и звонкий, был полон искреннего возмущения.
В ее словах не было злобы, скорее, разочарование и досада. Она была подобна испорченной игрушке, которая не могла понять, почему ее не любят и не восхищаются.
— Я ведь должна была быть лучшей, — продолжила она, ее голова опустилась, словно она устала от игры. — Самой сильной, самой страшной. Но ты… Ты оказался сильнее, чем я предполагала.
Она взглянула на меня, и в ее глазах я увидел не враждебность, а недоумение. Она не могла понять, как такое могло произойти. Зрение плавно возвращалось к девушке.
— Почему ты не боишься? — спросила она, ее голос звучал мягче теперь. — Я дракон, я могу тебя убить по щелчку.
Девушка подняла руку, и я увидел, как на ее пальцах заблестели пурпурные искры. Но я не отступил. Я смотрел ей в глаза, и в них я видел не только силу, но и уязвимость. И на этом можно было сыграть.
— Я не боюсь тебя, — сказал я, голос мой был спокойным и твердым. — Потому что я вижу в тебе не только дракона, но и девушку.
Она замолчала, ее глаза расширились от удивления. Она не ожидала такого ответа. Она, видимо, привыкла к тому, что люди боялись ее, убегали от нее. А я… Я был не таким.
— Ты не понимаешь, — прошептала она, ее голос был почти неслышен. — Я не могу быть просто девушкой. Я дракон.
Я улыбнулся, и в этой улыбке не было ни страха, ни пренебрежения, только сочувствие.
— А я думаю, что ты можешь, — сказал я. — Ты можешь быть и драконом, и девушкой. Всё зависит от тебя.
Она вглядывалась в меня, словно пытаясь смотреть куда-то сквозь, ее глаза полны сомнений и надежды.
— А ты кто такой? — спросила она, ее голос был едва слышен.
Я улыбнулся, и в этой улыбке было много ответов.
— Тот, кто хочет тебе помочь, — сказал я. — Тот, кто хочет, чтобы ты была счастлива. — С каждым новым словом её сомнение всё росло, а я делал новый шаг, разрывая дистанцию.