Дракон не пощадил ни культистов его имени, ни простых горожан.
Холодный ветер, пропитанный солью и запахом гари, трепал мои волосы, пока я смотрел на город, объятый пламенем. Он горел ярким, неестественно синим огнем, который не давал ни единого шанса на спасение. Море, отражающее танцующие языки пламени, казалось огромным красным глазом, которое следило за моей печалью.
— Промашка вышла, — прошептал я, медленно покачав головой. В моём голосе звучала горечь. Я не хотел, чтобы всё так вышло. Я хотел отомстить драконам, но не ценой жизни невинных людей, пусть даже они были культистами.
Город, который когда-то был полным жизни, теперь умирал. Его дома, еще недавно сиявшие белизной, теперь превращались в огромные черные скелеты, окруженные пламенем. И в этих огненных языках я видел лица людей, которых я знал, которых я когда-то видел живыми, счастливыми, полными надежд.
— Как же так вышло… — прошептал я, чувствуя, как отчаяние охватывает меня. — Благими намерениями…
Я помнил слова старого мудреца: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». И сейчас я понял, что он был прав. Мои намерения были чистыми, я хотел отомстить за смерть моих любимых, я хотел показать миру, что не все проходит безнаказанно. Но я ошибся. Я «убил» невинных. И оборвал жизнь целого города.
Дракон стремительно летел над морем, словно зловещий посланник смерти. Его крылья рассекали воздух с такой силой, что казалось, будто они создают раскаты грома. Из пасти дракона вырывался огненный язык, который словно лизал небо. Я наблюдал за тем, как он набирает скорость, как его тело сотрясается от мощи, и в глубине души у меня зарождался страх.
Но вот в небе зажглась звезда. Она была такой яркой, словно второе солнце, и быстро приближалась к дракону, как падающая звезда. Я не мог отвести от неё глаз, не веря тому, что вижу.
В этот момент она и дракон стали единым целым. Подобно молнии, она стремительно атаковала дракона, пронзая его насквозь. Удар был настолько сильным, что земля содрогнулась, и дракон рухнул.
Он упал недалеко от берега, словно уставший великан, и погрузился в морские глубины. Я стоял на берегу и смотрел на то место, где только что был дракон. Огонь погас, но клубы дыма ещё долго висели в небе. Море было спокойным, как будто ничего и не случилось, но в воздухе всё ещё ощущался запах гари и вездесущей смерти.
Я стоял на месте и не мог понять, что только что произошло.
Антрацитовая жижа, похожая на раскаленный смоляной туман. Она спустилась на дракона, словно живой омут, и начала пожирать его, оплетая все его тело, как гигантские щупальца. Она поглощала чешую, мясо, кости, все, что было на ее пути.
Я видел, как дракон боролся, как он сопротивлялся в этой чёрной жиже, но всё было напрасно. Она была сильнее его, она была беспощадна.
Жижа проникла в его пасть, в его глаза, в его сердце. Она поглотила его душу, она отняла у него жизнь.
И вот, в течение нескольких ужасных секунд, от мощного ящера остался только костяк. Он был черным, обгоревшим, словно изготовлен из сажи, и плавал на поверхности воды, словно жуткий памятник погибшему гиганту.
Чёрная жижа, которая и погубила его, собралась в тёмный клубок, словно готовая к нападению змея. И тут же рядом с ней появился портал. Он был угольно чёрным, как ночь, но из него вырвался луч света, осветивший берег. Из портала выглянула светловолосая макушка, украшенная тонким венком из золотых листьев. За ухом виднелась папироса. В холодных голубых глазах отражались власть и непоколебимая решимость.
Блондин, замер. Его голубые глаза, быстро окинули взглядом всё вокруг.
— Отбой! — прокричал он. Его голос был грубым, словно скрежет камня о камень. — Это не тот мир.
Блондин быстро свистнул антрацитовую жижу, как будто это был его домашний питомец, и она сразу же отозвалась. Быстро собралась в тёмный комок и поползла прямо к нему, оставляя за собой след из чёрной сажи. Взяв угольно-чёрный сгусток, сожравший дракона, блондин спокойно удалился, закрывая портал.
Я стоял, опираясь на меч, и смотрел, как город пылает. Синие языки пламени танцевали в ночном небе, словно дикий зверь, которого уже невозможно приручить. Меня охватило чувство горечи и отчаяния, но в то же время я ощущал странное облегчение, ибо двумя тварями меньше. Но какой ценой?