— Никто не посмеет красть моё время с супругом. — Она раздражённо хмыкнула, сохраняя арктическое спокойствие. Голос ее был тихим, но в нем звучала непоколебимая решимость.
В ее движениях нет никакой суеты, лишь плавность и уверенность хищника, готового к смертельному удару. Её глаза, цвета глубокой зимней ночи, сияют нежным, но леденящим светом, как свечение ледяных кристаллов в полной луне. Культист, застывший в ледяной скорлупе, похож на беспомощную игрушку в руках холодной судьбы. Он больше не враг, а просто замёрзшая фигура, которая скоро рассыплется в пыль при лёгком ветерке.
Даника отворачивается, уходя, и её улыбка кажется такой же холодной, как зима, которая пришла в этот мир, чтобы расставить всё по своим местам.
— Время — мое, — прошептала она, и ледяной ветер отнес ее слова в безмолвную бездну зимнего мира, что появился вокруг нас в один миг.
— Идём, душа моя, — Даника тепло улыбнулась мне, и на сердце стало тут же легко. Ее улыбка была подобна первому лучу солнца после долгой зимы, пробивающемуся сквозь ледяные глыбы. Она была нежной, но в ней таилась неизмеримая сила.
— Ты, наверное, голоден? — добавила она, и я увидел, как ее глаза засияли нежным светом. В них отражалась забота и нежность, и мне хотелось просто утонуть в этом взгляде.
— Истина так, — безропотно соглашаюсь я, не в силах противостоять ее чарам. — Не поверишь, дракона бы съел, — улыбаюсь в ответ, бросая мимолетный взгляд на застывшего культиста.
В его глазах, застывших от страха, я вижу отблески прежнего безумия. Но теперь он не представляет угрозы. Он лишь призрак бывшего врага, побежденного ледяной волей Даники.
Мы идем вглубь ледяного коридора, сотворённого только что, и каждый шаг звучит глухо и медленно. Стены коридора искрятся и переливаются в тусклом свете ледяных кристаллов. Воздух пропитан холодом, но он не жуткий, а освежающий, как весенний ветерок в заснеженной тайге.
— Не волнуйся, — шепчет Даника, читая мои мысли. — Я уже заказала тебе что-нибудь посытнее, чем дракон. — Ее улыбка становится еще теплее. — Ты заслужил отдых после всех битв и лишений. Теперь моя очередь позаботиться о тебе.
Я лишь скупо киваю и с благодарностью отвечаю:
— Спасибо, моя любовь.
В её глазах я вижу отблеск лёгкой победы, но и глубже, в её сердце, я чувствую бесконечную нежность и заботу. Мы идём вперёд, и я знаю, что ничто не сможет разлучить нас. И подобная мелочь чертовски грела сердце, всегда приятно осознавать что ты не один, есть ради чего сражать, жить и двигаться вперёд, дабы как можно скорее вернуться домой. Пожалуй это и есть семья? Кажется я вновь почти позабыл что это. Интересно, а как там сестрёнки? И ворчливый Максимус? Ну ничего не много оклемаюсь и рвану домой!
— Пойдем! — маня Данику за собой, я показываю ей жуткий багги, на котором прошел солидную часть Европы и Германии в частности. Он выглядит как результат неудачного гибрида танка и внедорожника, но в этом и есть его прелесть.
— Что за гадость, Максимилиан? — с улыбкой интересуется девушка. Ее глаза искрятся удивлением, и я чувствую, как внутри меня растет гордость за своего «железного коня».
— Это любовь моя, верный железный конь, именуемый Багги! — я пафосно встаю, словно рыцарь, представляющий своего скакуна. — И именно на нем довезу нас домой.
— Ты серьезно? — кажется, Даника не поверила мне. Ее брови вздернулись, и в ее голосе прозвучало ироничное недоверие.
— Естественно, красавица. — Я шутливо улыбаюсь, наслаждаясь ее реакцией. — Дорогу покажешь? А то сами мы не местные.
— Красавица? — Даника на миг покраснела, и это было особенно забавно на фоне ее мраморно-белой кожи. Щеки ее заалели, словно лепестки розы под первыми лучами солнца.
Я вижу, как она сдерживает улыбку, и в ее глазах мелькают искры озорства и забавы. Мне нравится это неожиданное проявление ее чувств. Она так холодна и сдержанна, что каждая ее эмоция становится необыкновенно яркой и ценной.
— Не притворяйся, — произнесла она тихо, но в её голосе звучало веселье. — Я вижу, что тебя улыбает моя реакция.
— Да как ты смеешь! — я шутливо делаю вид, что обижаюсь. — Я просто наслаждаюсь твоим обворожительно краснеющим лицом.
— Ты неисправим, Максимилиан, — она качает головой и невольно улыбается. — Но я должна признаться, эта машина меня и правда удивила.
— Не ожидал от тебя такого практического подхода, — я смеюсь. — Но не волнуйся, мы доберемся до дома целыми и невредимыми.
Мы садимся в багги, и я чувствую, как на меня падает ее взгляд. Он проникновенный и полный доверия. Я уверен, что эта поездка станет для нас незабываемой. Ну а теперь, как говорится, с богом, братцы!