Остальное - правда.
А я не любил негритянок, Наверно так выпали звезды, Ни разу вообще негритянок, Не чухал их потные ...спинки. А нам завещал типа дружбу Великий дядька марксистский, А я не исполнил завета Не гладил их теплые ...волосы. Вот этих веселых, глазастых, Афро - не помню как дальше, С таким вот объемом вот здесь вот Сносящим бескрышную башню. Наверно пора выбираться В места по южнее Ростока Чтоб там может быть ...отдохнуть бы. И хто после этого Сидор?
Впрочем, галантнасть сталкерам так же не чужда. Акростих про Таню, Львицу и Мариночку я же и сочинял. Под заказ. Каким хабаром платили - лучше молчать, все равно никто не поверит.
А вот кто писал Виолетту - до сих пор тайна.
Мариночка и Львица
Акростих - знаешь? Вот почему-то мода была у сталкеров - объясняться с девушкой через сталкерскую сеть, да не просто так, а стихами, да не просто стихи, а что бы по первым буквам каждой строчки, - да-да-да, ты верно понял.
Ну вот. Таня.
Тростиночка гибкая может иметь душу отточенной шпаги,
Азартом взорвется, лавиной снесет, волной опьяняющей браги.
Нахлынет, ударит, но скоро пройдет и вновь перед нами предстанет
Яснее и ярче улыбка ее - огонь, отраженный в кристалле.
Я эту Таню мало знал. Но парень заказал акростих про нее. Сергей, не помню прозвище. Они потом поженились, сейчас, вроде, в Одессе живут.
А Львица - это по гороскопу. На самом деле Лена. Тоже сейчас не в Зоне, тоже замужем за сталкером, но только не за тем, который стихи просил про Львицу.
Лиманский рейд на этот раз прошел уверенно, не туго.
Взяла хабар, сдала хабар,
И снова в Зону - все по кругу,
Ценя надежду, риск, успех,
А так же шанс на встречу с другом.
А вот про Мариночку я уже писал сам от себя. Когда понял, что девушка собирается замуж. Потом судьба ее сложилась... Ладно, не будем.
Мариночка.
Мутное небо Ростока, нежить вокруг Янтаря,
Ангел-хранитель не знает, где сейчас носит тебя.
Рад бы помочь он, но в этих местах ангел не водится, водится страх.
Ищущей тайные тропы, знающей зверя повадку,
Неудержимой - тебе - часто бывало несладко.
Ох, этот ангел, но рядом, как встарь, ангел-Беретта и ангел-Винтарь.
Что б ни придумала Зона - не влавствовать ей над тобой,
Как это все-таки здорово: жить и гордиться собой.
Ах, как это - словно на крыльях незримых! Но все же приятней гордиться любимым.
Вот. А про Виолетту не я писал. Не знаю. Очень похоже, что этот стих про Светлячка. Девушка была в экспедиции. И что-то там случилось, авария мелкая, несчастный случай, у нее кожа на щеке и на шее стала другая. Вроде чешуи. Она лицо маской закрыла и осталась в Зоне.
Так думаю, что она и есть Виолетта.
Вижу горечь, страданье в бездонных глазах,
И при этом ни крика, ни стона,
Оттого, что коснулась лица твоего
Лихорадка, рожденная Зоной.
Если болью наполнен несломленный дух,
Телу сложно работать и слушаться.
Так от женщины нежной исходит порой
Аромат, означающий мужество.
Она и сейчас в Зоне - Светлячек. Может в Припяти, может на Затоне.
Тяжелый Хьюго (опять по мотивам Упавшей звезды)
- Все началось в Пещере, куратор. Пришлось немало пострелять. Снорки, собаки, вот эти вот черти с режимом стелс. В итоге у меня не осталось патронов к автомату. И здоровенный такой колобок на двух толстых лапах топтался за поворотом, разыскивая меня. А я с ножом и с Береттой. Оставалось только тихонько уползать неизвестно куда, что бы просто отлежаться, прийти в себя. И место ведь нашлось для отлежаться, но место получилось с этаким сюрпризом. Труп, куратор. В том гроте был труп. И у него в огнемете еще было топливо. Это меня и спасло. А еще у этого мертвого был КПК со списком схронов, вроде того, что есть у меня. Даже один пункт совпадает - люк на Болоте. Хьюго кашляет, кривится и произносит имя огнеметчика: - Воланд. -Да, именно он. Витюха Воланд. Между прочим у него есть запись по поводу схронв - он ругается. Пишет мало припасов на группу. Сколько их было в группе? Куратор снова кривится, мычит что то неясное... - Я знаю троих. Или больше было? Молчит. Может потому, что их было четверо. - Контроллер в Лиманске... Кем он был раньше? Я не верю, что Хорст Вессель - настоящее имя. Но само имя говорит о многом, не так ли? Да и значок я нашел на этом контроллере. Новодел какой-то, но без сомнения фашистский значок. Этого вашего Весселя наверное где-нибудь разыскивают? - О чем речь? Вессель - это был поэт в Германии. - «Знамена ввысь» - это считается поэзией? Ну-ну... Добавлю немного прозы. Удостоверение службы безопасности корпорации на имя Хорста Весселя - проза. Но проза с фотографией, с печатью, да и подпись руководителя можно рассмотреть. Вот с того контроллера в Лиманске и значок, и корочки безопасника. Ему ведь Лиманск был назначен как точка эвакуации, верно? - Какой Лиманск? Какой контроллер? - Здешний контроллер. Зоновский. Опаснейший монстр. По свидетельству очевидца именно контроллер был за рулем грузовика с Ковчегом в тот день, когда машину перегнали в Лиманск. А у самого грузовика в бардачке... Я вынимаю карту на которой обозначен путь от Складов до Лиманска. - Знакомая бумажка? Подпись та же, это легко сравнить. Вот сюда должен был прийти груз. А вот тут погиб контроллер-фашист. И судя по следам грузовик там был. Не долго, но был. А вот как он исчез оттуда? - Урррроды... - Все уроды? Или только Мухин? - Ботаник! Этот точно... Урод... - Забавно, куратор. Мухин соскочил от вас именно потому, что видел превращение двух человек, пытавшихся вскрыть стазис-камеру. Один из них Вессель. Надо же, стал контроллером, а задание выполнил, грузовик в Лиманск отогнал. Второго даже не знаю по имени. Знаю, что он стал выродком и погиб в Припяти, при взрыве. Там был шикарный фейерверк. Но флешка уцелела. Флешка с ключом от какого-то шифра... Так что Мухин меньше всего урод во всей этой истории. Ну-ка погуляем немножко. Я помогу. Хьюго тяжелый, его приходится волочь на себе, а в кузов поднимать поэтапно. На бампер, на капот, на крышу кабины, в кузов. Повязки кровоточат, ему явно плохо, но держится, здоровый чертяка. Даже говорить пытается: - Зачем ты... Меня... Сюда... - Мухин. Ученый. Или надо сказать ботаник? Он был четвертым в этой группе, три боевика и ученый. Попался мне тут еще один ботаник, который по компьютерам. И он восстановил то, что было стерто в КПК Мухина. Правда и там все зашифровано было. Вот тут как раз пригодился ключ с флешки выродка. Это Мухин угнал грузовик из Лиманска. Спрятал неумело, но те безопасники, что его убили, они не нашли. Думаю даже, что и не искали. - Зачем ты... Сюда... Меня... Приволок? - Сейчас. - Я сматываю его руки скотчем, а туловище привязываю прямо к стазис-камере. - Вот он твой драгоценный Ковчег. Сейчас поедем. Слышишь? Переговоры в эфире слышишь? Пора и мне вставить словечко - «Грузовик у меня, и возвращать его я не собираюсь». Знаешь что теперь? Железная морда кинется к бункеру - выключать барьер. Вот тут мы и подскочим. Его должно затянуть в контейнер. И чем черт не шутит - может затянет и тебя. Мотор чихает, чихает, фыркает, снова чихает, но заводится. Давай, родной, время дорого! Давай, хороший, ты видал дороги и похуже! А в кузове раздается крик бешенства и бессилия. «Nein!» «Neeeeeeein!» Так это твой родной язык, Хьюго? Вот не подумал бы...