Юго-восточная, сравнительно небольшая часть города, напоминающая своими очертаниями остроконечный треугольник, составляла крепость-городище. Здесь находились воеводский двор, тюрьма, амбары с государственными припасами, сторожевая изба, пороховой погреб.
Из городища через Спасско-Городищевские ворота можно было попасть в основную часть города — посад. Наиболее важные деловые постройки, торговые ряды, гостиный двор, таможенная изба, другие учреждения воеводства тяготели к берегу Сухоны. Основная часть посада застроена обывательскими домами, в которых обитают купцы, ремесленники, чиновный люд, духовенство, разная городская голытьба. По всему городу разбросано много храмов, все деревянные. Пора каменного строительства ещё только приближалась. Большинство храмов было небольших. Редко основной подкупольный барабан дополнялся по краям малыми барабанами, увенчанными луковками.
Возле торговых рядов толпился разношёрстный народ, подъезжали санные подводы с товарами. Хабаров миновал оживлённую часть города и вышел в его северную часть к Архангельским воротам, к бревенчатой стене. За воротами открывалась снежная равнина, скрывавшая белым слоем луга и огороды. Дорога упиралась в скованный зимним льдом ручей. За мостом оказались потемневшие от времени ворота монастыря.
Монаха Досифея Хабаров отыскал в келье за молитвой. В ней пахло расплавленным воском, перед иконами мерцали лампады. Обитатель кельи, одряхлевший, сгорбившийся, поседевший старец, приходу посетителя обрадовался: как-никак это внесло разнообразие в монотонную монашескую жизнь. Заговорил бойко, оживлённо:
— С чем пожаловал, сын мой?
— Да вот, отец Досифей... Наслышан я, что довелось тебе послужить в Мангазее.
— Это верно, довелось.
— Намереваюсь и я податься в Мангазею. Не расскажешь ли, что ждёт меня там?
— Край сей суров, стужа зимняя зело лютая. Летом гнус донимает. Но коли будешь трудиться в поте лица, со всеми напастями справишься. Господь благоволит к трудолюбивым. Я ведь прибыл на реку Таз, когда только закладывалось городище. Это было ещё в правление государя Бориса Фёдоровича Годунова, а спустя время до нас дошли слухи о самозванце, и о нашествии поляков, и о Великой смуте. Своими руками я первый храм мангазейский рубил, взяв в руки топор. Правда, храмом его трудно было назвать. Часовенка убогая. А вот когда потом население города стало расти, то среди прибывших отыскались и добрые плотники. Возвели отменный храм. Напоминал он устюжские церкви — шестигранный столп, увенчанный луковкой. А когда народу ещё поприбавилось, появился и второй храм.
— Поведай, отче, что же больше всего привлекает людей в Мангазею?
— Пушной зверь, особливо соболь. Время охоты там длится с поздней осени до ранней весны. При мне там собиралось до тысячи промысловиков. Из Мангазеи они расходились вверх по Тазу и его притокам, шли на восток к Енисею.
— Слышал, Мангазея пострадала от большого пожара.
— Ещё как пострадала! Почти вся выгорела. Помню это, будто вчера случилось. Тогда царём на Москве был молодой Михаил Фёдорович из рода Романовых, а у нас, в Мангазее, в ту пору уже две сотни домов стояло, две церкви, а из жителей большой отряд стрельцов и казаков. А когда приходило время для охоты, все промысловые люди покидали город, уходили в поисках зверя. В городе тогда оставались только духовенство и малая часть отряда.
— Отстроилась ли Мангазея после пожара?
— Вроде бы и отстроилась, да вот только не тот теперь город, не тот. И людей, что на промысел туда наезжают, поубавилось. Видишь ли, мил человек, на реку Таз всякие припасы доставлять дорого. Да и пушного зверя в округе стало меньше прежнего. Теперь промысловики стремятся на Енисей, в другие неведомые края.
— А что ж тебя заставило покинуть Мангазею?
— Жену потерял. Хворь её прихватила. Детки выросли, на ноги поднялись и разъехались. Старший сынок дьяконом служит в церкви на подоле Тобольска. А я, как видишь, обветшал. Настало время Богу послужить, грехи замаливать. За долгую жизнь грехов-то накопилось немало.
— Значит, не советуешь податься в Мангазею? — спросил в завершении Ерофей.
— Нет, отчего же? Зверье там ещё не перевелось. Только сил и времени придётся тебе затратить поболе, чтоб вернуться с хорошей добычей. Бог тебе в помощь, мил человек.