Свиток 2,
в котором Хадамаха берется найти белого Порша
Тысяцкий неуверенно усмехнулся – улыбка вышла кривой и слегка подрагивала, будто сама не понимала, что она делает на этой перекошенной физиономии. Открыл рот, собираясь что-то сказать, – судя по озабоченному взгляду, предостережение. Но слова так и остались непроизнесенными – в общем зале затопали, раздался гул возбужденных голосов, а потом мужской, но оттого не менее истерический крик:
– Мой порш! Белый порш! Его угнали! Он пропал! Он стоил мне целое состояние!
– Еще один… – процедил тысяцкий, и его вихрем вынесло в общую залу.
Чувствуя острое облегчение, Хадамаха поспешил за ним.
Человека, раскачивающегося из стороны в сторону, запустив обе пятерни в волосы, Хадамаха узнал моментально. Не опознать пухлощекую физиономию возле ледяной статуи воеводы было просто невозможно – встрепанный, в растерзанной парке, сидел первый городской богач Ягун-ыки. Вокруг толпились растерянные стражники во главе с Пыу.
– Что случилось, уважаемый Ягун? – подтверждая догадку Хадамахи, осторожно спросил тысяцкий, дотронувшись до плеча богатея.
Ягун подпрыгнул, едва не заехав головой тысяцкому в челюсть.
– Что случилось, спрашиваешь? Что случилось? Мало я вам, стражникам, помогал? Караулку эту за чьи деньги отлили, а? Копья каждый День за мой счет меняются, кольчуги опять же, к Новозиму стражникам по новой куртке, да женкам-мамкам по платку, да детишкам торбоза из моей мастерской! – перечисляя оказанные страже милости, богатей аж разбухал, наливаясь праведным гневом. – И что я получаю взамен? – брызгая слюной, проорал он в лицо тысяцкому.
Собравшиеся вокруг стражники испуганно попятились – не в характере их начальника терпеть подобное обращение. По лицу тысяцкого пробежала судорога, он на мгновение прикрыл глаза… Рука дернулась к рукояти меча… Хадамаха напружинился, готовый метнуться наперерез тысяцкому: если начальник городской стражи зарубит купца… Но тысяцкий только медленно отер лицо рукавом, глубоко вздохнул и терпеливо, как над тяжко хворым, заворковал:
– Не мог бы достопочтенный Ягун-ыки подробнее рассказать, о каком порше идет речь – помнится, раньше уважаемый купец не имел никакого порша…
– Конечно, не имел! – воинственно упирая пухлые кулаки в округлые, как у слепленного детишками снеговика, бока, вскинулся Ягун. – Я его только нынче получил! И теперь снова не имею – угнали его, а городская стража и в ус не дует! – он обвел стражников таким гневным взглядом, что даже самые отважные из них невольно попятились.
– Они сейчас же начнут дуть – аж ветер поднимется! – немедленно пообещал тысяцкий. – Так откуда вы, говорите, оленя-то получили?
– Это вам не какой-нибудь олень – это самый настоящий порш! – возмутился богатей. – И откуда, по-вашему, я мог его получить – из оленеводства Пор-Ши! С последним обозом прислали! Я на него, почитай, десять Дней очереди дожидался, целое состояние выложил, а теперь его нет! – Ягун снова вцепился себе в волосы и отчаянно дернул, словно намереваясь выдрать все до последнего волоска.
Смущенно переглядывающиеся стражники не стали его останавливать. Если у Ягуна действительно пропал олень из хозяйства прославленного Пор-Ши – его горе было понятно.
Про знаменитого оленьего шамана Пор-Ши говаривали, что в День, когда тот проходил свое шаманское посвящение, верхние духи отлучились, а потому тело и все шесть душ ищущего силы шамана целиком достались оставшемуся на небесах Духу Оленя. Пор-Ши не умел толком ни камлать, ни лечить, зато с оленями творил форменное шаманство! Именно он вывел породу белых оленей – сильных, как быки, быстрых, как лучшие скакуны из предгорий Сумэру, а уж красивых, как осыпанный снегом лес, серебрящийся в лунном свете! Порши – так по имени создателя звали белых оленей – предназначались в основном для Снежной Королевы и избранных жриц, а в частном владении их можно было по пальцам пересчитать! Чтобы заполучить настоящего, чистопородного порша, Ягун и впрямь должен был выложить целое состояние!
– Давно олень пропал? – отрывисто бросил тысяцкий.
Ягун безнадежно поглядел на расчерченную на деления толстую временную свечу, горящую в поставце посреди залы:
– Да уж больше двух свечей как! Я сперва туда-сюда – думал, местом ошибся, думал, не там привязал-то. Потом вижу – ваши идут, ну я к ним…
– Неподалеку от оленьего рынка было, – пояснил возглавлявший караул Пыу. – Мы, конечно, рынок и переулки сразу прочесали… – щуплый стражник развел руками, давая понять, что толку с их прочесывания оказалось немного.