– А вот и гостеприимные хозяева, – весело выкрикнул он. – А что же шановна пани одна, где же ее доблестный рыцарь? Где этот ласковый и нежный зверь?
– Кэш не зверь, – проговорила она. Это были первые слова, услышанные Максом из ее уст.
Он замолчал, вслушиваясь в ее голос. Так пробуют вино – не спеша, маленькими глоточками, катая их на языке и только потом проглатывая, ожидая послевкусия. Некоторые, говорят, дожидались. Макс знатоком вина не был и загадочное слово «послевкусие» употреблял исключительно потому, что оно ему нравилось. Голос у девушки был мелодичный, очень приятный, он представил, как она поет. Хорошо, должно быть.
– Кэш не зверь, просто наши мужчины так выглядят. – Она обошла лужицу посередине и, приблизившись к Максу, присела на корточки. – Веревки не сильно жмут?
– Да как вам сказать, милостивая госпожа, может, и не сильно, а может, и сильно, я уж и не знаю – онемело все.
– А так легче? – Она потянулась вперед и как-то чересчур легко развязала веревки.
– И зачем меня сюда притащили, добрые люди? – бросил он, растирая занемевшие руки. Он ждал, что сейчас по рукам и ногам побегут неприятные колючие мурашки, но ничего такого не произошло.
– Ты прости, что связали, так надо, – сказала она; подумала и добавила: – Мы не люди.
– Ну да, конечно, это я понял, а кто?
Она промолчала, внимательно его рассматривая.
– Слушай, а может быть, ты галлюцинация, ты мне видишься? А?
Девушка не ответила, только покачала головой – нет.
– Просто думать, что все это галлюцинация, лучше для здоровья.
Она снова промолчала.
– Ладно, будем считать тебя сном. Забавным и продолжительным.
– Мы сейчас выйдем отсюда вместе, ты ничему не удивляйся и не волнуйся, тебе ничто не грозит. Хорошо?
– А если я скажу «нехорошо», что-то изменится?
– Тогда тебя понесет Кэш, он говорит – ты такой легкий.
– Кэш? А, ну да, этот гипертрофированный борец сумо.
– Кто?
– Борец сумо, есть такая борьба в Японии. Очень большие дядьки дерутся друг с другом. Очень впечатляет.
– А это почетно?
– Бороться? Конечно, насколько я знаю, очень даже.
– А Япония – это что?
– Это страна, остров, точнее, острова, земля воинов.
Девушка вдруг улыбнулась. И Макс опять смутился. Это была улыбка ребенка, который в первый раз в жизни увидел красивую игрушку, и ему сказали, что это ему. Здесь было все: восхищение, гордость, радость, счастье – короче, весь набор известных Максу позитивных эмоций.
– Кстати, тебя как зовут?
– Ойра.
– А я Макс.
– Пойдем, Макс.
– Ну пойдем.
Выйдя из пещеры, они попали в другую, более просторную и более темную. Здесь к ним присоединился Кэш. Макс инстинктивно отшатнулся, когда тот шагнул к ним из полумрака.
– Не бойся, не трону. – У него оказался низкий, но приятный голос. Если закрыть глаза и не видеть говорящего, никогда не подумаешь, что голос принадлежит чудовищу. «Стереотипы, стереотипы, все мы живем в мире стереотипов», – подумал Макс.
– Ты готов? – спросила Ойра.
– Смотря к чему. Если, скажем, съесть бифштекс, да с пивком – то на все сто. А вот если прыгнуть со скалы, то, пожалуй, не очень.
– Есть тебе сейчас нельзя, – совершенно серьезно сказала девушка.
Спросить почему Макс не успел. Раздался звон, похожий на удар гонга, и вдруг стало светло-светло. Кэш и Ойра повернулись, глядя Максу за спину. Он тоже повернулся и обалдел. Он помнил о просьбе Ойры не удивляться, он и не удивлялся, потому что состояние шока, в котором он находился, вряд ли можно назвать удивлением. Они стояли в самом начале огромного зала-пещеры. Размеры его поражали. Футбольное поле вместе с футболистами, трибунами, свистящими болельщиками и местным дворником-философом Никанорычем спокойно могло примоститься в одном из уголков. Колонны в три обхвата, стоявшие у стен, уходили далеко вверх, ныряя под арочный потолок. А под самим потолком, прямо в воздухе, без видимых опор и креплений висели большие серебристые шары, которые и освещали все пространство вокруг. Прямо у ног Макса начиналась прямая мощеная дорога, которая упиралась в ворота сказочного дворца. Он стоял посреди этой немыслимой пещеры. Резные ворота, высокие стены, башенки, купола, стрельчатые окна – все это завораживало и притягивало. Настоящий игрушечный дворец, аккуратно вырезанный из камня неведомыми мастерами. Он подсвечивался изнутри, и архитектура его была настолько непохожа на все виденное Максом раньше, что, если бы он попытался потом описать это, он бы не смог, наверное.