Загадочный смех
Разглядывая карту военных действий, Кутузов не удержался и с довольным видом потер ладони широких короткопалых рук. Он, побеждавший много раз на полях битв, неоднократно сражался и за столом самых сложных дипломатических переговоров. Он прошел хорошую дипломатическую школу. Поэтому привык даже наедине с самим собой быть непроницаемым и ничем не выдавать своих чувств. Но вот случился и с ним грех. Сейчас он не смог справиться с самим собой…
— Помилуй бог, как хорошо! — воскликнул бы Суворов, — словно обращаясь к невидимому собеседнику, тихо сказал фельдмаршал. И ему тут же припомнились другие слова Суворова, сказанные о нем, о Кутузове: «хитер, хитер! Умен, умен! Никто его не обманет».
В самом деле, никто не смог обмануть его, «старую лису»! Даже сам великий из великих полководцев — Наполеон. И только одно жаль, что нет уже на Руси Суворова и не с кем поделиться своими замыслами. А расстановка сил армий, движущихся на пространстве земли, сжатой между Днепром и Березиной, неотвратимо подтверждала его правоту. Да, Александр Васильевич Суворов без сомнения остался бы доволен им. Хотя он действовал сейчас не по-суворовски, а по-своему, по-кутузовски. Да и сам Суворов сейчас воевал бы, конечно, не так, как он сражался на Кинбургской косе, под Измаилом, на Рымнике. И финал кампании нынешнего 1812 года — блестящий для русского оружия: «великая армия» Наполеона в мешке! Это ясно теперь, как день!
Кутузов снова перечитал последние донесения разведки: Наполеон со своей гвардией и основными дивизиями находится у Толчина, между Днепром и Березиной, направляется к Борисову. Путь его отступления уже перехвачен тридцатитысячной армией Чичагова. Сорокатысячная армия Витгенштейна, имея перед собой только слабый корпус маршала Виктора, грозит ударом Наполеону с севера. С юго-запада спешит отряд Ожаровского. Он помешает неприятелю двигаться в южном направлении. А у села Дубровны перешел через Днепр авангард главных сил русской армии под начальством генерала Ермолова. Он наседает с тыла на арьергарды Наполеона, а с северо-востока на походные колонны отступающего противника совершают летучие налеты казаки атамана Платова…
Теперь, кажется, приходит конец коварному врагу. Теперь. как никогда, наступила критическая минута. Царь и все его окружение, английский наблюдатель при штабе русских войск длиннолицый дивизионный генерал сэр Роберт Вильсон и многие русские генералы в один голос требуют выполнения петербургского плана — «поимки Наполеона». Требуют решительного сражения на берегах Березины. Царь ставит вопрос о полном низложении власти Наполеона. Этого, в свою очередь, требуют от него крепостники-помещики, которым хочется продавать русские товары Англии.
В царе говорит и чувство личной обиды к неоднократно оскорблявшему его Наполеону. «Или он, или я, — сказал как-то Александр Первый, — но вместе мы царствовать не можем!»
В русских воинах кипит патриотическая ненависть, справедливое чувство мести к наглым захватчикам, осквернившим святое-святых — древний Кремль.
А у сэра Роберта Вильсона одно страстное желание: кровью русских воинов победить самого страшного врага английских промышленников, купцов, которым Наполеон своей континентальной блокадой грозит задушить английскую торговлю. Стравив снова русских и французов в решительном сражении, сэр Вильсон хочет убить двух зайцев: разгромить Наполеона и окончательно обескровить русскую армию, чтобы Англия одна могла, устранив в Европе соперников, пожинать плоды победы…
Нет! Не выйдет, хитроумный сэр, направить в русло своей английской политики нашу великую страну. Он, Кутузов, не будет таскать каштаны из огня для английских купцов!
Вот именно теперь, когда все ожидают решительной битвы, он, главнокомандующий, должен быть наиболее осторожным. Ему хорошо известны огромные потери русской главной армии. За два месяца преследования отступающих полчищ Наполеона из ее рядов выбыло почти две трети личного состава. Имея измученную походом — не более тридцати тысяч штыков — армию, надо быть безумцем, чтобы ввязываться в сражение с превосходящим в три раза по численности противником![111]
К советам царя и его окружения он, Кутузов, относится внешне с величайшей почтительностью. Но это лишь видимость. Хорошо понимая их абсурдность, он придерживается своей единственно верной тактики и стратегии: параллельного преследования полчищ противника. Они и так, без генерального сражения, погибнут!
111
От русской главной армии, с которой Кутузов преследовал Наполеона от Тарутино до Вильны, 10 декабря 1812 года осталось всего 27 464 человека и 200 орудий. А когда она два месяца тому назад вышла из Тарутино, в ней было 97 112 человек при 622 орудиях. Таким образом, за два месяца похода из строя выбыло 70 тысяч человек! Так что Кутузов был прав. Если бы он бросил в бой на противника всю свою армию, то после победы над Наполеоном у него осталась бы только жалкая горсточка воинов.