Виктор Петрович был потрясен. Он давно с горечью сознавал, что кузина отдает предпочтение брату. Но у него всегда теплилась надежда, что постоянство, преданность, глубокие чувства, которые он испытывал к ней, победят.
После гибели брата он считал себя единственным, кто имеет право ей предложить свое сердце.
— Я не могу дать вам этой клятвы, — прошептал он, — прижимая маленькую смуглую руку Натали к губам.
— Qu est ce gue vous faites! Reprenez — vous![117] И обещайте мне… Иначе мы не должны видеть друг друга, — мешая русские слова с французскими, воскликнула Натали, вырывая руку.
Виктор Петрович выбежал из комнаты.
В письме, посланном на другой день, Сдаржинский просил у кузины извинения за свой порыв и умолял не избегать с ним встречи. Он просил снисхождения и сострадания — не требовать клятвы, которую он не в состоянии дать. Взамен он обещал никогда больше не огорчать ее…
Письмо Виктора Петровича вызвало у Натали противоречивые чувства. Она знала, что он давно и преданно любит ее, но считала низким и оскорбительным идти на какой-либо компромисс. Она понимала что лишь клятва сможет поставить их обоих в границы чисто родственных отношений.
Поэтому строптивость кузена рассердила Натали, но в порыве его было столько искреннего отчаяния! И Натали решила встретиться с ним, но держать его, как говорится, в определенных рамках.
Свою судьбу она давно определила, как только получила известие о смерти старшего брата Виктора Петровича.
Глубоко переживая и оплакивая его гибель, она только сейчас поняла, как был дорог ей этот человек, как она любила его! Николай никогда не ухаживал за ней так настойчиво и преданно, как его младший брат. Никогда не писал ей писем. Кроме нескольких обычных любезностей, сказанных им в ее адрес, и нескольких пылких поцелуев в первый день пасхи, у нее не осталось никаких других воспоминаний о его чувствах.
Николай был всегда слишком занят вольнолюбивыми книгами, мечтами… Но и скромные знаки его внимания Натали были дороже всего на свете. Короткая жизнь Николая для нее незабвенна. И как только она узнала о геройской гибели любимого, первым желанием Натали было уйти в монастырь. От этого поступка ее удержало только инстинктивное отвращение к отшельничеству, бессмысленные обрядности, Чтение сочинений Вольтера здесь, очевидно, сыграло не последнюю роль.
Получение небольшого наследства после неожиданной смерти одного далекого родственника, давшее ей возможность быть материально независимой от кого-либо, окончательно отбросило мысль о монастыре. Отныне она решила посвятить свою жизнь памяти любимого человека, служению его вольнолюбивым идеалам.
Натали незамедлительно купила у старой Сдаржинской полюбившийся ей дом на берегу моря и стала почти безвыездно жить в обществе домоправительницы Амалии Карловны, проводя все время за чтением книг, изучением медицины и философии.
Ее уединенную жизнь неожиданно нарушило появление кузена.
После бурной встречи Виктор Петрович добился права посещать ее. Он почти каждый день приезжал к Натали. Ему доставляло огромную радость находиться в ее обществе. Иногда ему удавалось уговорить кузину выехать с ним «в свет», побывать среди друзей и знакомых. Двери самых знатных домов Одессы были всегда гостеприимно раскрыты перед ним — самым богатым помещиком юга Украины.
И как ни хотел Сдаржинский развеять меланхолию Натали, такие визиты она совершала очень неохотно. И не потому, что не любила общество веселых, жизнерадостных людей. По натуре своей она была находчива, остроумна, умела вести непринужденный разговор в аристократическом обществе. Но хорошо зная пустоту его, она под любым предлогом откладывала посещение балов, театральных представлений.
— Вам надо, мой друг, уделять больше внимания делам, Заботиться о дальнейшем устройстве собственной жизни, — говорила ему не раз Натали и прерывала их встречи. Она безжалостно запрещала кузену на несколько месяцев появляться у нее в доме. В таких случаях Виктор Петрович уезжал в Трикратное. Он настойчиво старался постичь все тайны управления хозяйством своих огромных имений. Он привозил из Одессы книги иностранных знатоков земледелия, читал их запоем, расспрашивал крестьян об их труде, присматривался к деятельности своего управляющего. Целыми ночами хозяин Трикратного обдумывал, составлял прожекты, планы преобразования своей наследственной земли. Он каждый день вспоминал наставления своей кузины: