– Как выглядит твоя госпожа, – спросил Джалал. – Она ведь уже не молода?
– Молодость понятие относительное, – ответила женщина, – иной рождается стариком, а иной до старости сохраняет юность души.
– Это ты хорошо сказала, но я имею в виду не душу, а внешность.
– Она так же красива, как и в юности. И достаточно молода, чтобы помышлять о браке.
– Смотри, если ты обманешь меня, я отдам тебя замуж за самого некрасивого старика, какой только найдётся в Табризе, – предупредил султан, однако уста его тронула улыбка.
– Вообще-то, я замужем, – кокетливо ответила посланница.
– Ничего, я расторгну твой брак, я смотрю, у вас в Табризе это легко делается.
– В таком случае, прошу подобрать мне старика побойчее.
– Не беспокойся. За этим дело не станет. Как твоё имя, посланница?
– Фатима.
– Скажи мне, Фатима, что послужило причиной развода?
– Это вопрос деликатный, я не могу отвечать на него в таком большом собрании.
– Нас всего трое, ты считаешь это много.
– То, что знают трое, знает улица.
– Ну что же. Собрание придётся уменьшить, любопытство не даст мне покоя. Оставьте нас с ней наедине.
– Наедине, – переспросил начальник стражи.
– Наедине, не беспокойся за меня, она пришла сватать меня, не убивать.
– Я должен её обыскать, прежде чем оставлю её с тобой наедине, – заявил начальник стражи.
– Ты не будешь возражать, если тебя обыщут, – спросил султан. – Это его работа, я не могу с ним спорить.
– Хорошо, только пусть это сделает женщина, иначе мой муж действительно даст мне развод.
– Но поблизости нет ни одной женщины, – заметил начальник охраны.
– Не надо ее обыскивать, оставьте нас, – приказал султан. Когда все вышли, он спросил:
– Ну, какова причина, я же должен знать с кем связываю свою судьбу.
– Султан придаёт такое значение этому браку? Мне известно, что султан брал жену в каждой завоёванной им стране.
– Не отвечай вопросом на вопрос.
– Узбек дал ей развод по причине её измены…
– Продолжай, – приказал Джалал, – у этой истории должен быть другой конец, я не думаю, что ты пришла ко мне сватать женщину, изменившую своему мужу.
– Султан мудр. В действительности измены как бы и не было.
– Как бы или всё же не было?
– Всё зависит от того, что считать изменой. К примеру, если раб будет делать массаж своей госпоже, является ли это изменой.
– Это зависит от того, какие места он ей будет массировать.
– Ноги, – воскликнула Фатима, – ничего такого, я точно знаю, я была в другой комнате, мальчишка натирал ей ступни лечебной мазью от простуды, принцесса плохо себя чувствовала. Вошёл атабек, уж не знаю, что ему спьяну почудилось.
– Спьяну, – переспросил султан.
– Да, он любит выпить, с того момента как он достиг совершеннолетия, его никто трезвым и не видел. Именно этот факт он и счёл изменой и дал развод Малике-Хатун. На следующий день…
– Достаточно, – остановил ее султан, – довольно подробностей, а то в моей груди начинает зарождаться ревность, ведь речь идёт о моей невесте. Скажи мне только одну вещь, каковы мотивы её желания выйти за меня замуж. Я же позволил ей беспрепятственно покинуть Табриз, вместе с челядью, отдал ей город Хой и обещал защиту. Зачем ей это нужно.
– Она влюбилась в тебя, – ответила посланница.
– Удивительно. Как же это могло произойти, мы с ней никогда не видели друг друга?
– Она увидела тебя с крепостной стены в тот день, когда ты осадил город.
– Ну что же, улыбнулся султан, – с этого и надо было начинать. Как сказал поэт – перед разумом я склоняю голову, а перед чувством колени. Однако формальности соблюдены. Мы можем назначить день.
Вернувшись в Табриз и доложив о результатах своей миссии, Фатима добавила. – Госпожа, меня хотели обыскать. Мужчины.
– Обыскали? – Спросила принцесса.
– Нет.
– Не расстраивайся, следующий раз обыщут. Лучше скажи, как он выглядит?
– Ему лет 25–26. Смуглый, невысокого роста, на носу родинка.
– Родинка, надеюсь, она не очень портит его.
– Вовсе нет, я бы даже назвала его красивым. Он тюрк по речи, и по выражениям, но иногда переходил на персидский. Слишком серьезен, я шутила, он не смеялся, лишь улыбался иногда, немногословен. И, кажется, он вас уже ревнует.
– Вот как, мне только этого не хватало. К тому же невысокий, – вздохнула Малика. – А мне всегда нравились высокие мужчины. Я потому и вышла за Узбека. Он был высоким, статным, но оказался полным ничтожеством. Даже не знаю, как быть, может отказаться, пока не поздно.
– Уже поздно, он принял предложение, если ты сейчас откажешься, это уже будет оскорбление.