Инцидент
1920–1925 годы. Из-за чего была предпринята попытка закопать один из великих камней? Вследствие подземного толчка камень сдвинулся, придавив рабочего.
Никто не предпринял никаких усилий, чтобы его освободить… Происшествие случилось на закате, и еще двое умерли от страха! Почему остальные землекопы сбежали? И что представляло собой выползавшее из-под земли гигантское существо, которое видел один из них? Якобы оно оставляло за собой чудовищный запах… По их запаху узнаем мы их… Не было ли оно порождением еще одного гнезда бессмертных упырей?
Обелиск
Почему был разрушен огромный обелиск, описанный Стьюкли? Его обломки были погребены под землей в начале XVIII века, но в 1833 году Анри Браун нашел на его месте обгоревшие остатки жертвоприношений… А рядом, на Силбери-хилл… Господи! Этот дьявольский холм! Даже среди подобных ужасов есть такие, о которых лучше не думать — и пока я еще сохраняю рассудок, пусть Силбери-хилл остается одним из них!
Америка: Иннсмут
1928 год. Что на самом деле произошло, и почему Федеральное правительство сбросило глубинные бомбы возле Дьявольского рифа у Атлантического побережья, неподалеку от Иннсмута? Почему была изгнана половина жителей Иннсмута? Какова их связь с Полинезией, и что еще погребено в морских глубинах?
Идущий-с-Ветром
(Идущий-co-Смертью, Итаква, Вендиго и т. д.), еще один кошмар — хотя и другого типа!
И какие свидетельства! Предполагаемые человеческие жертвоприношения в Манитобе. Невероятные обстоятельства, окружающие дело Норриса! Спенсер из Квебекского университета в буквальном смысле подтвердил его юридическую силу… А в…
Но на этом записки обрываются, и, когда я читал их впервые, я был этому даже рад. Становилось ясно, что мой дядя далеко не выздоровел, и его рассудок до сих пор не в порядке. Конечно, имелась вероятность, что он писал эти записки до кажущегося улучшения состояния его здоровья, и дела его вовсе не столь плохи, как можно было бы подумать.
Положив записки в точности на то же самое место, где я их нашел, я переключил свое внимание на сейсмограф. Линия на графике была абсолютно прямой, и когда я размотал ленту и проверил прошлые данные, оказалось, что график остается столь же неестественно гладким последние двенадцать дней. Как я уже говорил, между прибором и состоянием моего дяди существовала прямая связь, и, несомненно, подтверждение того, что земля пребывает в покое, служило причиной его относительно хорошего самочувствия в последнее время. Но была и некая странность… Честно говоря, мое открытие меня удивило, поскольку я был уверен, что чувствовал толчок и даже слышал низкий гул, и казалось невероятным, чтобы и сэр Эмери, и я одновременно испытали один и тот же обман чувств. Смотав ленту, я повернулся, чтобы уйти, и тут заметил то, на что не обратил внимания дядя. На полу лежал маленький латунный винт. Снова размотав ленту, я увидел маленькое потайное отверстие, которое уже видел раньше, но не придал ему особого значения. На сей раз я предположил, что оно предназначается именно для этого винта. Я совершенно не разбираюсь в механике, и не мог сказать, какую роль эта маленькая деталь играет в функционировании прибора; тем не менее, я поставил ее на место и вновь запустил прибор. Я немного постоял, проверяя, что все работает как надо, и несколько секунд не замечал ничего необычного. Потом я понял, что что-то все же изменилось — до этого я слышал негромкое гудение механизма и непрерывный скрип пера о бумагу. Гудение продолжалось, но скрип стал прерывистым, что заставило меня перевести взгляд на перо.
Судя по всему, маленький винт действительно значил очень многое. Неудивительно, что толчок, который мы ощутили днем и который настолько взволновал дядю, остался незафиксированным. Прибор тогда не работал как полагается — но теперь… Теперь было отчетливо видно, что каждые несколько минут земля содрогается от толчков, которые, хотя и были почти неощутимы, заставляли перо вычерчивать зигзаги на перематывающейся бумажной ленте…
Когда я наконец лег, то дрожал куда сильнее, чем земля, хотя и не мог понять причину безотчетной тревоги, которую вызвало мое открытие. Да, я знал, что воздействие на моего дядю прибора, который теперь, видимо, работал как надо, не слишком благотворно и может даже вызвать у него очередной «приступ», но почему это меня так беспокоило? Если подумать, не было никаких причин для повышенной сейсмической опасности в какой-то области страны. В конце концов, я решил, что прибор либо неисправен, либо слишком чувствителен, и заснул, убедив себя, что сильный толчок, который мы оба почувствовали, лишь случайно совпал с ухудшением состояния дяди. И, тем не менее, прежде чем погрузиться в сон, я успел заметить, что сам воздух, казалось, полон странного напряжения, а легкий ветерок, шевеливший днем позднюю листву, полностью стих, оставив после себя абсолютную тишину, в которой мне всю ночь снилось, будто земля дрожит под моей кроватью…