А Эрика не сбежала, взяла и влюбилась…
— Дин, моего отца втягивают в заговор! — девушка заплакала от ужаса и обиды.
Некромант ласково провел по золотой растрепанной косе.
— Я все знаю, Эри.
— Дин, останови, не дай произнести клятву! — простонала она.
— Нет.
Эрика ведь ослышалась? Слезы вмиг высохли на глазах.
— Что?..
— Даст клятву или нет, твой отец — в любом случае предатель, раз связался с заговорщиками, — спокойно объяснил Дин. — Но это и к лучшему — теперь ты точно станешь моей.
Изумленно глядя на суженого, Эрика прошептала:
— Ты здесь не случайно, да? Ты… Динаэрий, да ты же сво…
Он накрыл ее губы ладонью.
— Осторожно, Эри, иначе придется жалеть о своих словах. — Глядя ей за спину, он решительно произнес: — Начинайте!
Как во сне… дурном сне! Как в жутком кошмаре, когда не можешь проснуться, Эрика смотрела, как маги в черном выбивают дверь, врываются в кабинет.
— Именем короля вы арестованы!
Крики. Грохот. Всполохи заклинаний.
Папочка… Только бы он уцелел!
Из кабинета за руки выволокли двухметрового барона Олушена. Лицо его было почему-то черным, как и светлый камзол на груди…
Графа Марича вывели в магических наручниках.
— Эрика! Не трогайте мою дочь, твари!
Отец бросился к ней, невзирая на удары, сыплющиеся по голове и спине.
— Папочка!
Эрике не позволили коснуться протянутой руки отца — Дин легко оттащил ее в сторону.
— Не переживайте, ваше сиятельство, Эрика сделала верный выбор и получит награду, — насмешливо произнес Дин.
Эрика ахнула, ее отец словно окаменел.
— Ваша дочь предана короне и даже пронесла в дом ираниль, что позволило мне заполучить доказательства предательства барона Олушена.
— Эрика…
Ираниль? Кажется, так Дин называл подаренный цветок! Но при чем несчастное растение к раскрытию заговора?!
В ближайшие часы было не до размышлений. Королевские дознаватели перевернули весь дом, переполошив его обитателей.
Мама… Эрика почти не видела из-за льющихся сплошным потоком слез. Мама так кричала, когда обо всем узнала. Узнала, что это из-за нее забрали отца!
Неверие, а затем и ужас мамы, осуждение слуг, презрение кузины Айлы, задумчивый взгляд тетки Намии… Эрика потеряла сознание.
Солнечное утро принесло покой. Горький, как полынь, тягучий, как сладкая тянучка. Время будто застыло, эмоции исчезли.
Без удивления, ненависти или отвращения проснувшаяся в своей комнате Эрика смотрела на Динаэрия.
— Очнулась, слава всем богам, — прошептал он и прижался быстрым, сухим поцелуем к ее руке. — Ты меня напугала — не приходила в сознание два дня.
Эрика пропустила мимо ушей его заявление.
— Что будет с моими родными? — спросила она, прямо глядя в змеиные глаза мужчины.
— Отца отправят на каторгу — тут без вариантов. К женщинам твоего рода нет претензий, король не воюет с невинными. Наоборот, он дарит вам свое покровительство.
Эрика печально улыбнулась.
— То есть наши судьбы, состояния в руках монарха? Теперь король и мне, и Айле выберет мужей. Даже вдовствующую тетю заставит выйти замуж в интересах короны. Удобно… для его величества.
Динаэрий помрачнел.
— Далеко не всем поданным его величества интересны родственница мятежника, пускай и с приданым.
— Тебе же интересна, раз все еще здесь. Я ведь была твоим заданием, да? Ниточкой, которая приведет к заговорщикам?
Не сводя с нее горящих глаз с расширенными зрачками, он кивнул.
— Да, я не просто так подошел к тебе в библиотеке. Однако, ты нужна мне сама по себе, без титула и состояния. Я готов забрать тебя, как есть…
Он рывком сорвал с Эрики одеяло.
— В одной ночной рубашке!
Вид девичьей фигурки в одеянии из тончайшей ткани, как удар под дых. Динаэрий замер на мгновение, пожирая ее взглядом. С трудом сделав очередной вдох, впился поцелуем в изгиб шеи Эрики.
Равнодушие вмиг слетело с девушки.
— Дин, нет!
Она ударила его по плечу один раз, второй, пока руки ее не перехватили стальные пальцы.
— Дин!
Эрика испугалась по-настоящему.
— Дин, прекрати!
Он ее не слышал, алчно целуя шею, плечи. Как умирающий от жажды путник, нашедший ручей, так и он не мог оторваться от нее.
— Дин…
Он не слышал ее.
В дверь постучали.
Некромант замер. С удивлением взглянул на алые пятна на белой коже, на блестящие от слез глаза.