Нет, если она необходима тебе позарез, то ради Бога, конечно… Но у меня создалось впечатление, что ты тяготишься ее присутствием не меньше, чем я. А коли так, то зачем продолжать этот спектакль? Давай оставим ее где-нибудь в сторонке. Например, дома. А если вдруг соскучимся, то ничто не помешает нам вызвать ее снова. Чем плохо, а, сынок?»
Я собиралась произнести эту речь, улучив момент, когда мы останемся с Постумом наедине: только он и Найт. Но всё как-то не получалось. Однажды я уже совсем было открыла рот, но Постум так ничего и не услышал: мы как раз неслись на мотоцикле по сильно пересеченной местности, и мотор гремел едва ли не громче крови в моих висках. Не знаю, почему я так волновалась… если честно, что-то останавливало меня – какое-то предчувствие. А может быть, меня смущал этот сомнительный момент в середине – там, где про мужские желания… неловко говорить о таких вещах с собственным сыном, который тебе не вполне сын, да еще от лица отца, в то время как, по сути, ты мать. Неловко.
Да и Постум не делал ничего, что могло бы облегчить мою задачу, напротив. То ли его старик-снаружист так плотно вошел в свою двойную роль, что успел прикипеть душой к вспомогательному дублю мамаши, то ли еще что, но факт оставался фактом: Трай продолжала таскаться за нами всюду, где только можно. Наконец я решила, что дальше так продолжаться не может. В один прекрасный день я вошла в Хайм с твердым намерением поговорить с Постумом начистоту. К моему безмерному удивлению, он был дома один, без Трай. Обычно мы всегда появлялись вместе, в заранее определенные часы, и вот вдруг – на тебе… Поначалу я растерялась, но затем взяла себя в руки: упустить столь благоприятный шанс было бы непростительной глупостью. Постум сидел на полу рядом с кучей строительных кубиков, и я приступила к нему во всеоружии мужской самодостаточности Найта.
– Привет, сынок! Что строим?
Мальчик уныло вздохнул:
– Не знаю…
Я прикинула подходящий режим настроения и остановилась на «умеренно бодром».
– Как это не знаешь? Горе тому, кто едет по мосту, строитель которого не знал, что он строит…
Умеренно бодрый голос Найта почему-то прозвучал удивительно фальшиво. Пришлось немного подправить, на два деления по шкале серьезности. Не уверена, что Постум обратил внимание на мои ухищрения; он вообще выглядел необычно заторможенным, едва реагировал. Это встревожило меня: не случилось ли чего с пожилым снаружистом? Может, он заболел? Уж не инсульт ли, Боже упаси? Впрочем, был еще один вариант: технические неполадки со вторым ноутбуком – тем самым, с которого старик запускал Трай, – это, кстати, объясняло ее отсутствие. А вдруг старый склеротик просто запамятовал пароль Трай для входа в систему и теперь судорожно роется в наваленных на столе бумагах, безуспешно пытаясь разыскать клочок, на котором записана нужная комбинация?
«Да-да, скорее всего, дела обстоят именно так, – подумала я, стараясь унять дурные предчувствия. – Простейшая версия всегда оказывается самой верной, а что может быть проще, чем забытый пароль? Вот тебе причина и опоздания матери, и невнимательности сына… Будь проще, Найт, и придерживайся плана. Нужно внушить старику, что его поиски не столь уж необходимы. Максимум – потом вспомнит, а не вспомнит – тоже не страшно. Умерла так умерла».
Найт погладил Постума по голове и примостился рядом.
– Давай строить вместе, – сказал он, осторожно придвигая кубики к себе. – Одна голова хорошо, а две лучше.
Мальчик резко повернул голову.
– Ты что, не заметил? – произнес он с оттенком возмущения. – Мама не пришла! Где она может быть?
– Заметил, как не заметить… – спокойно отвечал Найт. – Это ведь наша мама, как же иначе. Но мне кажется, не стоит впадать в панику. У взрослых людей бывают неожиданные дела, не терпящие отлагательств. Я уверен, что Трай скоро появится. А пока давай-ка соорудим башню…
Постум неохотно присоединился к строительству, хотя видно было, что думает он о другом.
«Да скажи ты ему, что черт с ним, с этим паролем! – воскликнула я, обращаясь к Найту. – Скажи, слышишь?!»