— Цыц! Молча иди.
— Ну пожалуйста! Я сейчас с ума сойду, вот прямо тут сойду, ну скажи!
— Если не заткнешься, — прошипел ей в ухо, скалясь, — я тебя на улице оставлю соколиному патрулю на поругание, поняла?
— Поняла…
Да уж, подход к нему еще искать и искать, как в кромешной тьме иголичье ушко…
Моряк их будто не слышал. Шел себе впереди, словно не боясь удара в спину, насвистывал какую-то старинную детскую песенку, Нора едва не стала подпевать. А потом остановился у неприметной деревянной двери в какой-то большой сарай, открыл ее, и двинулся дальше по улице, будто бы ничего не делал, ничего не говорил и вообще мимо шел, к пивнушке, а дверца сама открылась, не знамо как, может сквозняк… Пока Нора удивленно смотрела ему в след, рыжий недолго думая взял ее за руку и тенью скользнул в проем.
Они шли вдоль высоких стен из бочек и коробов, в полумраке, ловя отдаленный дрожащий свет лампадки. В конце концов рыжий остановился.
— Ну, будь здоров, Топор.
— Лис. Вот уж не ждал…
Нора выглянула из-за его спины, осторожненько, чтоб хоть полглазком посмотреть. Топор был невысоким, но крепким, шире в плечах даже рыжего, и лицо у него в самом деле было как топор — узкое, со здоровенным острым носом, хоть заместо гарпуна пользуй. А глаза маленькие, и совсем Норе не понравились. Особливо, когда они ее увидели.
— Кто это с тобой?
— Да так. Девчонка одна, деревенская. Помогла мне.
Топор кивнул, махнул рукой на стул напротив, и рыжий сел, а Нора осталась стоять в тени деревянных ящиков, так ей отчего-то покойнее было. Тятька всегда злился, когда она так делала, пряталась в углу или в тенях, говорил, так мол делают или трусы, или тати какие. Но она была маленькая и ей нравилось чувствовать себя мышкой, юрк туда, юрк сюда, никто тебя не видит, не слышит, а ты — всех. Когда подросла, так отучилась прятаться, наоборот нравилось, когда смотрят и глаз оторвать не могут. А вот сейчас вспомнила вдруг, и снова тени стали друзьями…
— Ну рассказывай, брат, — Топор взял бутыль со стола и разлил по стаканам. — Как ты на этом берегу оказался?
— История долгая, всего не рассказать, сам понимаешь.
Топор зыркнул на рыжего хитро, с ухмылкой.
— Дела Севера?
Северянин усмехнулся, словно бы отражая усмешку Топора, и развел руками.
— Уж не обессудь.
— Понимаю. Махнись мы с тобой местами, я так же скажу. Хотя в твоей шкуре мне б оказаться не хотелось.
— Верно, в штанах великовата будет.
Северяне расхохотались.
— Значит, угодил в передрягу по государственной нужде, — Топор задумчиво тянул из стакана. — Дай угадаю, на родину хочешь переправиться?
Рыжий кивнул. Топор сунул руку за ворот рубахи, Нора отчего-то вся натянулась, напряглась, но северянин просто лениво почесал волосатую грудь. Помолчал. Глянул на Нору, потом опять на северянина. Потом усмехнулся, крякнул и с укором покачал головой.
— Бес тебя одноглазый в рот, Лис, что ж ты натворил…
— О чем толкуешь? — нахмурился рыжий. — Не пойму.
— Это ж ты Палач, да? Ты в Выселках шишку важную приделал?
Нора охнула, и тут же сжала рот ладонями. И прямо видела, как северянин на глазах всем телом напрягается, аж стул под ним заскрипел.
— Какой еще Палач?
— Да вот такой вот. По всем селам и весям твоя рожа сейчас висит. И девки твоей. И приметы вот — рыжий мужик, мелкая чернявая баба. Представляются то мужем и женой, то сестрой и братом. Где ты болтался все это время, что не знал?
Как же так, как же так… почему ж в городе их рож не висело? Почему ж стражник тогда пропустил?..
— По лесу, — процедил рыжий. Так его перекосило, что Норе страшно стало…
— Ну и вляпался ты, Лис.
— Чушь бешеная! Он ж пастух какой-то плешивый был, а не принц!
Топор откинулся на спинку стула и пожал могучими плечами.
— Вот уж не знаю. Но начальник Вирхи, слушок ходит, лютует как бес, будто родного брата потерял.
Ох-ох-ох, что же с ними теперича будет… ищут… ищут, значит… а она тогда на Айну напала… еще хуже сделала, они с тятькой видно тоже потом рожи их в деревне своей увидели и пожалились гвардейцам… Ох, что бы было, ежели она все ж таки уговорила рыжего в деревушку сунуться за башмаками, да платьишком…
Северянин пожевал губами.
— Тогда мне без тебя в самом деле не справиться, брат.
Топор кивнул.
— Помогу, чем смогу, конечно. Но подождать придется. Сейчас даже самое захудалое суденышко с волкодавами обходят, все углы вытряхивают. Мое через недельку отчаливает туда вас и пристрою.
— Да чтоб меня! — вдруг рыкнул северянин и по столу раз! кулаком. — Мы в город по его бумагам вошли. Дай им день-два всё прознают… Нет у нас недели, брат. Как вообще пропустили — не понятно…