— Но через сорок три с половиной года мы прилетим на одну из этих гипотез, — говорил Луис. — И что мы тогда будем делать?
Эта фраза тоже поразила Синь — поразила и напугала. Как это понимать, Луис тоже не знал. Он продолжал рассказ.
— Я попытался понять, какие элементы в теории — или доктрине — ангелов заставляют их отрицать важность — сам факт — существования планеты, породившей нас, и планеты, куда мы направляемся. Благодать — это связная система воззрений, имеющая смысл как сама по себе, так и для людей, ведущих подобный нашему образ жизни. В этом и заключается проблема. Благодать — это замкнутая аксиоматика, закрытая система. Психическая адаптация к нашему существованию — жизни в корабле — адаптация к замкнутой системе, неизменной искусственной среде, постоянно снабжающей нас всем необходимым. У нас, срединных поколений, нет иной цели, кроме как жить и поддерживать корабль в действии и на курсе, а чтобы достигнуть ее, нам достаточно следовать закону — Конституции. Нулевики воспринимали это как важную обязанность, как высший долг, потому что видели это частью завершаемого пути — средство, оправданное целью. Но для нас, тех, кто не увидит конца пути, цель ничего не оправдывает. Самосохранение мнится эгоизмом. Система не просто замкнута — она удушает. В этом и состояло прозрение Кима Терри. Он нашел способ освятить средство достижения цели, само путешествие, сделав следование закону самоцелью. Ему мнилось, что наш истинный путь — не в материальном мире, где мы летим сквозь космос, но в духовном, где мы достигаем благодати праведной жизнью здесь.
Синь кивнула.
— Но за прошедшие с тех пор десятилетия Патель Воблаге постепенно исказил смысл прозрения. Главным стало «здесь». Вовне корабля нет ничего — как в буквальном смысле, так и в духовном. Цель и назначение — всего лишь метафоры. Реальности они не касаются. Единственная реальность — это путь. Путешествие, ставшее самоцелью.
Синь слушала его бесстрастно, словно ничего нового Луис ей не сообщил, но очень внимательно.
— Патель — не теоретик. Он активист. Он воплощает видения в жизнь через своих архангелов и их учеников. Полагаю, что в последние десять-пятнадцать лет ангелы стояли за большинством решений Совета, и во всяком случае — за всеми, что касались образования.
Синь снова кивнула, но с осторожностью.
— В школах перестали говорить о том, что являлось изначальной целью межзвездного перелета — изучить и, возможно, заселить новую планету. В учебниках и программах осталась покуда информация о космосе — звездные карты, типы светил, образование планет, все, чему мы учились в десятом классе — но я говорил с учителями, и те открыто признают, что большую часть этих сведений пропускают, потому что детям «неинтересно» и «они путаются в древних материалистических теориях». Ты осознаешь, что практически все школьные администраторы и шестьдесят пять процентов учителей — в первой чети девяносто процентов — следуют благодати?
— Столько?
— Минимум столько. У меня создалось впечатление, что некоторые ангелы сознательно скрывают свои убеждения, чтобы их превосходство не бросалось в глаза.
Синь неловко заерзала в отвращении, но смолчала.
— А тем временем в учениях архангелов «вовне» идентифицируется с опасностью, как физической, так и духовной — с грехом и злом — и со смертью. И ни с чем иным. Вовне корабля ничего благого быть не может. Внутри — плюс, вовне — минус. Дуализм чистой воды. Очень немногие молодые ангелы сейчас идут в дерматологию, но кое-кто из старших еще выходит навне. Как только они возвращаются, проходят ритуал очищения. Ты об этом знала?
— Нет, — прошептала Синь.
— Это называется «деконтаминация». Старый материалистический термин, сменивший значение. Беззвучная тьма вовне оскверняет душу… Но это неважно. Ангелы с радостью готовы следовать закону, потому что добро прожитая жизнь ведет прямо к вечному счастью. Они с радостью. заставят всех нас следовать закону. Мы живем в сосуде благодати. Никуда мы от благодати не денемся. Если только не нарушим единственный новый закон. Самый главный: КОРАБЛЬ НЕ ДОЛЖЕН ОСТАНОВИТЬСЯ!