Слушая длинные наставления, Андрей Владимирович отстранял трубку от уха и думал о том, как все вокруг заврались, сплошная демагогия. Сам Ташковский развелся с женой, у той в Москве в собственности было с десяток квартир, не считая недвижимости за границей. Но не член семьи, в декларации Ташковскому это указывать было не надо. И получалось, что доходы у него небольшие. А вот сына остановить не мог. Тот любил тратить деньги, покупать квартиры, антиквариат.
- Ты на телефоне?- услышал голос своего лидера. - Чего молчишь то?
- Киваю головой в знак согласия.
- Шуточки брось, надо себя показать! Правильно делаешь, что на предшественника все валишь. Громче кричи, что развел он мздоимство,
кумовство. Но выдумай что-нибудь такое, чтобы мы могли на всю страну прокричать: "Губернатор от нашей партии спасает регион".
- Я здесь ездил на фермерский рынок, встречался с фермерами,- сказал Андрей Владимирович.
- Телевидение снимало?
- Конечно, я тут всех построил, снимают, пишут.
- Молодец. Я знаю, как это раскрутить.
На следующий день в вечерних новостях по Первому каналу лидер либеральной партии заявил, что новый губернатор, член их партии накормил область, создав условия для фермеров, организовав рынок, где они могут дешево продавать продукцию. Горожане удивлялись: этот рынок действовал давно, в области никто не голодал, в магазинах все было. Андрей Владимирович дал указание, чтобы рынок работал ежедневно. Фермеры не могли ежедневно приезжать из районов, только по выходным. Поставили обычные торговые палатки, вместо фермеров торговлю вели обычные предприниматели. Потемкинские деревни в регионе набирали обороты. Воровство бюджетных средств продолжалось. Прокуратура бездействовала только потому, что было своеобразное табу: не трогать губернатора от либеральной партии. Маленький регион! Что он значил в огромной стране! В угоду политике можно было отдать его на растерзание. Люди оказались заложниками политической игры.
***
Екатерина Николаевна была опытным аппаратчиком, ей шел 58 год. Начинала карьеру учительницей в сельской школе, куда поехала по распределению, потом вышла замуж, вернулась в областной центр. Работала инструктором в обкоме партии. В 90-е возглавляла управление образования города, позже несколько созывов избиралась депутатом областной Думы. Последние пять лет трудилась на посту вице-губернатора по социальной работе. Она никогда не кричала на людей, хорошо знала ситуацию в образовании, социальной сфере. Как опытный аппаратчик, понимала, что при новом губернаторе на посты в администрации назначаются непрофессионалы. Из всех прежних замов осталась она одна. Жила в постоянном напряжении. "Я тоже стремилась строить карьеру, но не ради карьеры. А эти мальчики, с виду такие интеллигентные, в глаза губернатору заглядывают, опытно льстят. Для них люди ничто. Вся администрация работает на имидж губернатора",- размышляла она.
Понимала, что оказалась в вакууме, но сдаваться не собиралась. Перед мероприятием, посвященном Дню матери, увидела, как руководитель пресс-службы поправил лацкан пиджака губернатору. "Вы так похудели, Андрей Владимирович! Вам идет!". Она помнила, как этот паренек, сразу после института пришел работать в администрацию специалистом 1-го класса. Был общительным, всем хотел угодить. Первое время подшучивал над новым губернатором, что тот ведет себя, как маленький фюрер. Но когда уволился начальник пресс-службы, то Славик понял: пришел его час. Екатерина Николаевна не любила, когда ей льстили, пресекала на корню. Губернатору нравились комплименты. Он напоминал ей стареющую кокетку, которая и дня не могла прожить без комплиментов.
Раньше многодетных матерей с праздником поздравлял не только губернатор, но и председатель Думы, федеральный инспектор. Эта практика изменилась, поздравлял только губернатор. Всем дал понять: он главный, остальные не в счет. Мероприятие началось, к собравшимся обратился губернатор: "Дорогие женщины, какой у вас усталый вид, мешки под глазами. Понимаю, за этим стоят бессонные ночи. Я сам многодетный отец, у меня трое детей..."
Дальше эту галиматью Екатерина Николаевнаслушать не могла. Она вспомнила шутку из интернета: "Мама, дай яблоко, мама, налей молочка, мама, где моя чистая рубашка, мама, сделай бутерброд... В это время папа лежал на диване и думал: "Как хорошо, что я не мама".
Когда губернатор закончил говорить, Екатерина Николаевна сказала:
- Позвольте мне, Андрей Владимирович, поздравить многодетных мам, сказать несколько слов.
Установилась гнетущая тишина. Губернатор сверлил ее взглядом. Он не понимал, как это она позволила себе нарушить субординацию, как можно говорить после него! Выдавил из себя: "Пожалуйста, если есть что сказать!". И она сказала женщинам, какие они нарядные, красивые, хорошо выглядят. Раздались аплодисменты. После этого она рассказала им и эту шутку из Интернета. Женщины смеялись от души. Губернатор стоял с лицом как будто его собирались высекать из гранита. Он первым вышел из зала, за ним на полусогнутых выбежал Славик. Екатерина Николаевна знала на что шла, но не могла промолчать, когда нарядных женщин перед праздником называют усталыми, с мешками под глазами.
- Почему она вылезла с речью!- шипел губернатор на Славика.- Куда ты смотрел! Или это заранее было спланировано, чтобы подорвать мой авторитет?
- Это досадное недоразумение... Как я мог ее остановить? Больше такого не повторится. Не будем ее приглашать на мероприятия. Извините, виноват,- говорил Славик и думал, как бы ему не полететь с должности. Он уже привык к ней, строил планы на повышение.
- Пусть увольняется,- в гневе сказал губернатор. Славик не знал, что ответить, не мог же он подойти к вице-губернатору и сказать, чтобы она увольнялась?!
- Больше я не хочу ее видеть в администрации,- губернатор велел вызвать к себе в кабинет всех заместителей, кроме Екатерины Николаевны.
- Все наперебой говорили, что Екатерина Николаевна поступила недопустимо, не имела право говорить после губернатора, да еще такое.
В это время в кабинет вошла Екатерина Николаевна. Разговоры прекратились. "Андрей Владимирович, разве можно женщинам, которые приехали в администрацию из районов на праздничное мероприятие, в своих лучших нарядах, говорить такое, как вы!",- сказала она.
- Вы, вы, - губернатор задыхался от негодования.
- Я не позволю унижать людей, пока могу,- и вышла из кабинета.
- Почему все молчали? Она меня унизила,- кричал губернатор. Обычно хладнокровный, ничего не принимающий близко к сердцу Андрей Владимирович был в ярости. И с тех пор чтобы он не делал, из головы не выходила Екатерина Николаевна. По пятницам он всегда ездил в какой-нибудь отдаленный район, который располагался поближе к Москве, пораньше оказаться в кругу семьи. Организуя очередную поездку губернатора, Славик выехал на три часа раньше. Хотел поговорить с главой района. Ему важно было реабилитироваться, он придумал как. В районах поездки проходили по традиционному сценарию: посещение сельскохозяйственного, промышленного предприятий, встреча с жителями поселения в ДК, совещание с районным активом. Славик, в разговоре с главой, без всяких намеков, напрямую сказал: мол, необходимо, чтобы каждый их выступающий на активе говорил: "Спасибо губернатору, Андрею Владимировичу, за помощь и содействие в делах". Глава района пережил уже насколько губернаторов, был, как говорится, тертым калачом и, не задавая вопросов, ответил: "Организуем!".
Андрей Владимирович просто светился после встречи с активом. Каждый выступающий говорил, что благодаря его помощи дела стали идти лучше. Ему понравилось такое уважительное отношение. Славик понял:угодил. С тех пор мероприятия с участием губернатора заканчивались словами благодарности в его адрес. Такого не было со времен Леонида Ильича Брежнева. Оппозиционная газета, единственная в области, мастерски высмеивала культ личности. Критика не действовала на губернатора. "Благодарят, значит, понимают, как я много работаю",- считал он.