- Чего стоишь мальчик? Проходи мимо,- сказала женщина с метлой. - Умер человек, я уже вызвала труповозку.
- Как умер?
- Шел и умер, сердце не выдержало, такие времена. Только раньше бы толпа зевак стояла, а теперь людям ни до кого нет дела, своих бед хватает.
Он не ушел, дождался милиции, труповозки и фотографировал, пока один из милиционеров не спросил: "Тебе что, мальчик, делать нечего, как трупы снимать? Скажи маме, чтобы тебя подлечила". Милиционер его напугал, он побоялся, что увезут в отделение, отнимут камеру. Дома проявил пленки, выбрал фотографии, которые, на его взгляд, получились замечательно. После школы пошел в редакцию газеты, которую считал смелой. В ней печатались такие фоторепортажи о жизни столицы, такие статьи, что за свежим номером выстраивались очереди. Заведующий отделом новостей, узнав, зачем он пришел, сказал: "Иди, паренек, школу закончи, рано тебе еще лезть в это дерьмо". Андрей не ушел. В нем была напористость. Выложил на стол свои снимки, лучшие из тех, что снял за последний год.
- Сколько тебе лет?
- 15!
- Далеко пойдешь, если милиция не остановит,- пошутил мужчина и добавил: -Молодец! Посиди, редактору покажу.
Андрей сел, волновался, примут ли его снимки. Фотографировать просто для себя не хотел, ему нужны были деньги. Вернулся мужчина, который забрал его снимки.
- Пойдем!Главный хочет тебя видеть.
Они прошли по длинному узкому коридору до двери, где было написано: "Приемная". Женщина средних лет что-то печатала. На двери висела табличка : "Главный редактор". Они вошли.
-Давай сюда этого гения!- сказал, поднявшись с кресла, мужчина лет тридцати пяти, с большой красивой шевелюрой волос. - Правда, сам снимал?
- Сам,- пытаясь справиться с волнением, ответил Андрей.
- Кто тебя учил фотографировать?
- Во Дворце пионеров, в кружок ходил.
Раздался смех. Громче всех смеялись главный редактор и еще один мужчина, которого Андрей сначала не заметил.
- Пионеров нет, а Дворец пионеров кует такие кадры!
"Неважно говорит по-русски",- отметил Андрей,- Иностранец". Иностранец, как окрестил его Андрей, встал со стула и пожал ему руку.
- У тебя свой взгляд на мир, этому во Дворце пионеров не учат,- сказал он.- Я корреспондент журнала "Тайм", меня зовут Майкл. Я буду платить тебе 100 долларов за снимок, только будешь выполнять мои задания. Согласен?
- Подожди, Майкл,- перебил главный редактор,- он пришел к нам, это наша находка, зачем ему связываться с иностранной прессой? Конечно, времена другие, но он же несовершеннолетний.
- В 15 лет работать нельзя? Может, мешки с картошкой нельзя таскать, а фотоаппарат-то не тяжелый! - засмеялся Майкл.
- Ты учишься? - спросил главный редактор.
- Восьмой класс заканчиваю...
- Учебу не бросай, если начнешь двойки получать, то не будем печатать твои снимки. Евгений Сергеевич даст тебе свой телефон, будешь звонить, получать задания, но главное - свободный поиск сюжетов. Мы не сможем платить, как Майкл, но на хлеб с маслом заработаешь.
Из редакции Андрей вышел окрыленным. Душа пела! Хотелось поделиться с мамой своей радостью. Он был самолюбивым, всегда верил, что добьется признания, у него будут деньги, шикарная жизнь.
Мама, узнав, что американский журналист предложил сотрудничество, испугалась. "Андрюша, пойми это сейчас так, а что будет через год неизвестно. Объявят тебя врагом народа". "Мама, все меняется, а ты рассуждаешь, как совок, ничего прежнего не будет. Сейчас я могу заработать, не упущу эту возможность. Не будем загадывать наперед". А сам загадывал, видел себя в Америке известным фотокорреспондентом, живущим в собственном доме с лужайкой для гольфа. Он совсем оторвался от одноклассников, стал относиться к ним снисходительно. Они жили за родительский счет, он зарабатывал. Ходил в фирменных джинсах и куртке. Зарабатывал прилично, больше сотрудничал с английскими, американскими журналами. Майкл попросил его снять фоторепортаж о детской проституции. Андрей понимал, что зарубежным изданиям, ничего, кроме чернухи, не надо. Российская пресса стремительно менялась, с удовольствием показывала все самые злачные стороны жизни. Порой зарубежная пресса не могла сравниться с отечественной. Так охаивать собственную страну могли только в России. Язвы зарождающего капитализма не надо было искать, они кричали о себе со всех сторон.
Андрей не знал, как снять репортаж о детской проституции. Знал места, где стояли взрослые проститутки, но детей не видел. Ездил по Москве, пытался найти притоны. В одном из подземных переходов подошел к мальчику лет 11, который просил милостыню, хотел с ним поговорить, но тут же подошел мужчина, крепко взял его за плечо и сказал: "Вали, а то ноги повыдергиваю, сучонок! Или рядом с ним поставлю, будешь зарабатывать. Но ты великоват, не разжалобишь, так мы тебе ногу отрежем, калекам лучше подают".
Андрей испугался, убежал. На улице облегченно вздохнул. Вокруг было много народа, уже не было страшно. И еще был рад, что мужик не увидел фотоаппарат, мог бы отобрать или разбить. К тому времени он приобрел отличный японский фотоаппарат, необходимую оптику и очень дорожил своим бесценным достоянием.
Несколько дней мотался по улицам, не мог ничего снять о детской проституции. Позвонить и сказать, что не может выполнить задание, не позволяла гордыня. Не сомневался, что все это в столице есть, но как это найти не знал. И задумал устроить спектакль. Съездил на барахолку, купил подходящую одежду для девочки лет 7. Выходя из подземного перехода увидел мужчину лет 35, который курил и, по всей видимости, никуда не торопился. "Не москвич, из провинции",- определил Андрей. Подошел к мужчине.
- Меня зовут Андрей. А вас как?
- Алексей.
- Приезжий?
- Да, работу ищу, у нас в поселке работы нет.
- Заработать хочешь?
- Как?
- Ты где живешь?
- У двоюродного брата.
- Я заплачу тебе триста долларов. Говори адрес, завтра к 10-ти утра приеду. Ничего плохого не сделаю, только фотографировать буду,- сказал Андрей и показал фотоаппарат.
- Я не хочу фотографироваться
- Я хочу стать фотокорреспондентом. Учусь, мне нужно снять определенную ситуацию. Что трудно помочь?