— Студенточки, — уже с другой интонацией, восторженно-мечтательно протянул охранник. И поплыл.
— Сладенький, тут так холодно, — томно вздохнула Варенька, театральным движением обхватывая собственные хрупкие плечики, — можно, мы пойдём?
— Уху, — кивнуло это нечто, глядя на мою подругу широко распахнутыми влюбленными глазами.
— А можно, все эти ребята тоже уже пройдут?
«Все эти ребята» замерли, ожидая ответа и уже готовые восхвалять Варьку.
На суровом лице отразилась целая картина под названием «глубокая задумчивость». Чесслово, я видела, как крутятся колесики у него в голове, приводя в движение мозг, которым он, похоже, никогда не пользовался.
— Если поцелуешь, пропущу всех, — сделал неожиданное предложение охранник. Неожиданное по его скромному мнению и для большинства из толпы.
Я печально вздохнула, испытывая острое чувство повторения уже произошедшего.
— Я с тобой на вечеринки больше не хожу, — выдала я угрюмо фирменную фразу всех тусовок. Они все, все без исключения начинаются с этой фразы.
Варя чуть обернулась, глянула насмешливо и, подцепив охранника под локоток, потащила куда-то в темноту.
— Э? А она не боится? — обеспокоился какой-то парень со старшего курса, возрастая из земли рядом со мной.
— Это ему надо бояться, — угрожающе посоветовала я, уже почти жалея бедного охранника. В конце концов, он просто работал, — идите уже, пока он обратно не приполз.
— Приполз? — переспросил парень удивленно.
Я молча кивнула на тяжелую железную дверь, ведущую внутрь. Спорить никто не захотел, поэтому очень быстро довольно многочисленная толпа скрылась внутри.
— Идёшь? — крикнул мне всё тот же парень.
Отрицательно покачав головой, я повернулась туда, откуда уже слышался довольный цокот Варькиных каблучков.
Мало кто знает, что моя красавица пай-девочка целый год изучала крав-магу… Вот и охранник, который, похоже, вообще никаких спецкурсов не проходил, не знал об этом, когда начал распускать свои руки. А он начал, иначе Варя бы его не тронула.
— Пошли, — сладостно пропела возмущенно сопящая носом она, первой шмыгнув к двери. Легко её открыв, Варя заскочила внутрь и уже там схватила меня за руку.
А внутри было до безобразия громко. У меня даже желудок завибрировал! В темноте ослепляли яркие огоньки подсветки, скачущие и по пространству, и по людям. В такт мелодии сходила с ума толпа… Студенты танцевали, студенты бились в судороге экстаза, студенты скакали, студенты вопили во всю мощь глоток, пытаясь попадать в такт музыки…
Захотелось закрыть уши руками. Как работники этого «Аурума» только не глохнут?!
— Идём! — крикнула Варя мне в самое ухо.
— Куда? — удивилась я, когда меня потащили к неприметной дверке чуть дальше выхода.
Вопрос потонул в окружающем грохоте. Продираясь сквозь снующую из стороны в сторону толпу, Варька легко обходила одного человека за другим, волоча меня следом. У меня её врожденной грации никогда не наблюдалось.
— Простите, — наступила я кому-то на ногу и тут же врезалась в кого-то другого, — извините.
Стоило нам оказаться за очередной железной дверью, приглушающей грохот музыки, в небольшом коридорчике с лестницей, ведущей наверх, как Варя остановилась и шумно перевела дыхание.
— Ну, и что это было? — подперев стену плечом, поинтересовалась я.
С одной стороны радует, что весь этот шум и люди остались там, а с другой сильно напрягает поведение подруги-тусовщицы. Мы только пришли, а она уже торопится уйти — что-то явно случилось.
— Там Рома и он меня, похоже, заметил, — вздохнула она, а затем схватила меня за руку и уверенно потащила вверх по лестнице, — пошли, спрячемся в одной из випок.
А некий Федоренко Роман Иванович — это наш, в смысле Варькин, бывший. Нет, дважды бывший.