— Много лет назад, когда я только получил лисицу… — начал Кирсан. — Я узнал про одно пророчество, связанное с этим предметом: однажды хозяин лисы будет стоять перед Большими Весами, и любой его выбор будет не в пользу мира. Пока я не разобрался, как работает лисица, я не придавал этому пророчеству значения. А когда разобрался и понял, какой скрыт потенциал в этом предмете…
Кирсан замолчал, вздохнул тяжело. Кажется, воспоминания давались ему нелегко, и делиться ими с первым встречным он явно не собирался.
— Я не знал про паука. Ты первый, кто рассказал мне о нем. Но я всегда подозревал, что лисицу создали в противовес какому-то мощному предмету.
— Как работает лиса? — спросил Ник.
— Тяжело.
— В смысле?
— В смысле ноша тяжелая — этот предмет. Знаешь про все интриги, которые вокруг тебя происходят. Весь обман, вся ложь — как на ладони. Ты это не видишь, но понимаешь. Чувствуешь. Знаешь. Пока кто-то что-то замышляет, ты об этом не подозреваешь, но как только совершается первое действие, первый ход — ты уже знаешь, к чему это должно привести.
— И что же в этом тяжелого?
— Лиса не различает друзей и врагов. Она одинаково рассказывает владельцу о тех и других. А врут ведь все. В мелочах или по-крупному, дети, взрослые, мужчины, женщины.
— Много грязи всплывает, — понял Ник.
— Совершенно верно. Начинаешь ненавидеть людей. Потихоньку, капля за каплей… тяжело.
Кирсан снова уставился в потолок. Ника так и подмывало задрать голову и тоже посмотреть наверх. И чтобы кто-нибудь их сфотографировал в это время. И на конкурс фотожаб. М-да…
— Вы знаете, кто создал эти предметы?
— Не знаю. И даже если бы знал, вряд ли это было бы правдой.
У Ника создалось впечатление, что Кирсан, пока разговаривал с ним, что-то подсчитывал в уме.
— Значит, владелец паука может заранее просчитать все варианты событий и сформировать их нужным образом? — спросил калмык. — Любая случайность запланирована?
— Да, что-то в этом роде.
Кирсан наконец-то оторвал взгляд от потолка и удостоил им своего собеседника. Предварительно посмотрев на часы.
— Что ж, тогда ты на верном пути. Лисица — это действительно самое подходящее оружие против паука. Ты просто заранее будешь знать, для чего происходит каждое действие вокруг тебя.
— И?
— Что «и»?
— Ну… — Ник замялся, заволновался. — Не думаю, что вы дадите ее напрокат… Я лишь хотел, чтобы вы… помогли в поисках. Ну, вместе со своей лисицей… Этот… резидент… он сказал, что деньги вам лучше не предлагать… да у меня и нет особо… поэтому…
— Не соглашусь ли я помочь тебе просто так, по доброте?
— Э-э-э… ну да, — кивнул Ник. — Что-то вроде этого.
— И как ты себе это представляешь? Мне оставить все и ездить с тобой по разным городам? Встречаться с разными людьми…
— Может, и нет. Я надеялся, вы расскажете мне. У вас же лисица.
Кирсан теперь смотрел куда-то в сторону пустой сцены, где по вечерам играли музыканты. Не отрывая взгляда от сцены, спросил:
— Значит, эту девушку зовут Синка?
— Да. Ну, это ее прозвище, вообще ее зовут Инна… — Ник осекся, понимая, что на самом деле у нее может быть тысяча разных имен и не факт, что ее настоящее имя то, которое она ему назвала.
— Ей двадцать — двадцать пять, симпатичная, короткая стрижка, рост примерно метр семьдесят, шустрая такая…
— Вы знаете ее? — встрепенулся Ник.
— Возможно. Я встречался с ней дважды. Обе наши встречи, как мне тогда казалось, были случайны. Оба раза я пытался поговорить с ней, но она меня избегала. Исчезала прежде, чем я к ней приблизился.
— Давно?
— Первый раз в восемьдесят восьмом, и потом спустя десять лет, в ноябре девяносто восьмого.
— В восемьдесят восьмом? — Ник покачал головой. — Это не Синка. Ей в восемьдесят восьмом лет шесть было…
А сам подумал, что и ему в восемьдесят восьмом было шесть лет. Его тогда как раз в питерский интернат привезли… Его и Лекса…
— Вряд ли это она, — покачал головой Ник, одновременно отгоняя неприятные воспоминания.
— Может, я ошибаюсь, — не стал спорить Кирсан. — Та девушка запомнилась мне тем, что спустя десять лет она совсем не изменилась.
— Вы поможете мне?
— Нет.
— Но…
— У меня нет лисицы, — произнес Кирсан.
Словно обухом по голове.
— А где она? — растерянно спросил Ник.
— Я отдал ее несколько лет назад. Точнее, обменял на другой предмет. Не столь могущественный, но не менее интересный.
— Отдали? Кому?