To make money from air. Делать деньги из воздуха.
— Посмотри, кто у нас играет, — важно рассказывал Лекс очередной подруге и перечислял имена тех, кто постоянно мелькает в телевизоре.
Политики, бизнесмены, артисты, певцы без всякого сожаления расставались с реальными деньгами, чтобы получить гифку весом в несколько килобайт, на которую у них даже не было никаких авторских прав после покупки.
Деньги текли ручейком, затем рекой.
Лекс снял офис на Коровьем валу, увеличил штат. Теперь он мог себе это позволить, поскольку девяносто процентов прибыли, что он получал (десять принадлежали Мусорщику и Армаде) были очень большими деньгами.
Как-то раз Мусорщик появился в офисе в сопровождении высокого длинноволосого мужчины в черном плаще и костюме с галстуком. На правой руке у патлатого красовался здоровенный фентиль с бриллиантом, на левой виднелись следы от сведенных татуировок.
— Это Конь, — представил Мусорщик своего спутника. — Зовут Валерой, решает вопросы.
Конь положил на стол визитку. Лекс посмотрел: на визитке был напечатан номер мобильного телефона. И все. Ни имени, ни фамилии.
— Какие вопросы?
— Да всякие, брателло, — сказал Конь, с интересом осматривая офис. — С пацанами, например.
— Э-э-э… с какими пацанами? — не понял Лекс. — С блатными что ли? Тебя можно на минутку?
Отойдя с Мусорщиком в сторону, Лекс поинтересовался:
— Это что, типа бандитской крыши?
— Типа, — подтвердил Мусорщик. — Он законник, между прочим.
— Слушай, сейчас две тыщи четвертый год, — напомнил ему Лекс. — Блатных уже постреляли всех да пересажали…
— Это в твоем мире всех постреляли и пересажали, — ответил Мусорщик. — А в этом мире они себя вполне хорошо чувствуют.
Не переживай. Валере не надо денег.
Лекс покосился на Коня и подумал, что он не похож на человека, которому не нужны деньги.
— А что ему надо?
— Валера, — окликнул Мусорщик Коня, а когда тот подошел, спросил: — Валера, ты что хотел, расскажи?
— Комплект Ангела, меч Кромуса и тапки нормальные можно замутить, брателло? Так, чтобы от души.
Лекс ошарашено кивнул. Таким образом, не тратя ни копейки денег, ресурс получил крышу, за которую еще каких-то десять лет назад пришлось бы отдать треть, а то и половину бизнеса.
Игроки объединялись в кланы, воевали друг с другом, назначали сходки, на которых обсуждали свои победы и поражения, вели войны, в которых один бой мог длиться более двух суток. Они сами заводили сайты, на которых сами же писали новости о проекте, обсуждали все, что происходило внутри него.
Обеспечивали изменения в жизни Лекса.
Монитор вот — вместо лампового жидкокристаллический, да не семнадцать дюймов, а двадцать три. «Чивас» вместо «Балтики», «Кохиба» вместо «Золотой Явы»… бодрящий иней на зеркале.
А еще «мерин» с водителем, трехкомнатная квартира в центре — съемная, правда, но и до своей недолго осталось.
Gucci, Prado, D&G…
Только это все на самом деле мусор. Пыль, мишура для телочек, подобных той, что вчера полчаса сидела под столом, отрабатывая три сотни гонорара.
О том, что приносит настоящее удовольствие, Лекс не говорил никому.
У него есть свой собственный мир, который он создал, и который подчинялся своему создателю. Любые законы, любые изменения — все это ему подвластно. Это трудно описать словами… то ощущение, которое возникало, когда Лекс читал форум, на котором игроки умоляли администрацию сделать то или иное действие.
Это сродни молитве.
Игроки — паства, модераторы — священники, а он — мироздатель.
«Чивас», кокс, сигары и телки под столами есть у каждого сопляка, чей папаша занимает должность чуть выше менеджера среднего звена. Возможность почувствовать себя богом, истинным создателем — такое нельзя купить за деньги. Для этого мало иметь монитор в двадцать три дюйма.
Для этого придется что-то создать. И Лекс смог это сделать.
Жизнь удалась.
Мастеркард выравнивает часть горки порошка в две полоски длиною с Байкало-Амурскую магистраль. Пятидесятидолларовая купюра уже скручена и осталось всего ничего: сделать отработанное движение носом — чтобы мозг взорвался калейдоскопом ярких мыслей.