Походы туда и обратно тем не менее приносили свою пользу.
Ник фиксировал расположение вышек, автомобилей, повадки часовых, то, как открываются и закрываются ворота, где под забор подкапываются свиньи, регулярно удирающие за территорию… Завел знакомства с парой охранников, более-менее болтавших по-английски и понимавших, что у босса с «этим русским» отношения не такие уж простые. Один из них, Джонатан, пацаном снимался в эпизоде фильма Сергея Бондарчука «Красные колокола» о мексиканской революции 1910–1917 годов. Роль была несложная, пробежать туда-сюда, но Джонатан вертелся на съемочной площадке и даже выучил несколько русских слов, преимущественно матерных.
Все складывалось здорово, и на землю с небес Ника регулярно возвращал лишь Бад.
Он напоминал, что вообще-то Хесус работает на подполковника, и если Магальон в один прекрасный день решит их проведать и ускорить события, все рухнет.
Ник и сам это понимал. Но вкусная еда и благосклонное отношение бородатого Хесуса усыпляли инстинкт самосохранения.
Первый звоночек прозвенел, когда Хесус приехал разъяренным. Он вел себя не так, как обычно, и даже пихнул Ника кулаком в спину. Что за проблемы у бородача, Ник не смог узнать, но убедился, что все добродушие хозяина Каса-дель-Эскория — показное.
— Нужно отсюда валить, — решительно сказал он Баду, в очередной раз, вернувшись в свою клетушку.
— А я давно говорил, — согласился бывший инфотрейдер. Период «непробиваемого» пессимизма у него прошел вместе со смертью злополучного Фелипе. А потом Бад еще немного отъелся на дарах Хесуса и теперь смотрел на жизнь вполне сносно.
— Из «внешней зоны» сбежать значительно проще. Вопрос в том, как нам попасть туда втроем.
— Втроем?! — Бад вытаращил глаза. — Не понял… Я вижу тут только меня и тебя. Кто третий?
— Куаутемок, — коротко ответил Ник.
— Что за фигня?! — Бад вскочил с койки. — На черта нам этот старый хрен?! Он сидит тут за дело, у него небось на руках крови больше, чем в Яузе нефтепродуктов! С какой стати я должен ему помогать?
— Потому что он помог мне. Нам, — поправился Ник.
— Мне он не помогал. Тебе — да, наверное. Но это не повод… К тому же ты еще не спрашивал у старика, хочет ли он вообще отсюда убраться. По-моему, ему здесь нравится. Сядет задницей на травку и курит. Чем не дом престарелых? Только старух не хватает, да ему вроде и не надо.
— Ладно, я спрошу, — сказал Ник и ушел, оставив Бада чрезвычайно сердитым.
Куаутемок поначалу и в самом деле отказался.
— Я для вас обуза, — заявил он, как всегда, улыбаясь. — К тому же даже вдвоем выбраться отсюда вам будет очень трудно. Не хватало еще таскать за собой мою дряхлую тушу.
— А как насчет того, чтобы обуть Хесуса?! — хитро прищурившись, поинтересовался Ник.
Куаутемок даже выронил окурок сигареты.
— Ты хитрая бестия, — заметил он. — Знаешь, чем меня уесть. Да, обуть Хесуса — это красиво. Дорого я дал бы, чтобы увидеть его отвратительную рожу, когда он узнает, что меня здесь больше нет. Если получится сбежать живым, я буду слать ему телеграммы каждый день!
— С радостью отправлю за тебя парочку из Москвы, — пообещал Ник. — Пусть поломает голову.
Но все упиралось в невозможность попасть во «внешнюю зону» втроем. Даже Бада протащить туда было сложно. Раньше Хесус вызывал их вместе, но потом стал таскать лишь Ника по своим делам, а про Бада словно забыл.
Требовалось срочно сочинить правдоподобную историю.
И ее придумал хитроумный Куаутемок.
— Хесус жаден, — сказал он. — Жаден, но умен. Иначе не я сидел бы в его личной тюрьме, а он в моей. Видит Иисус, я обращался бы с ним куда более учтиво…
— К делу, — перебил Бад, которому мексиканец по-прежнему не нравился.
— Хесуса можно обмануть деньгами. Моими деньгами, — значительно произнес Куаутемок. — Я скажу ему, что есть старые счета. Куда я клал деньги, еще когда находился на свободе и ездил на своем белом «роллс-ройсе» с девочками. Я скажу, что на старости лет хочу уехать куда-нибудь в деревню и там на свежем воздухе провести последние годы жизни. За это я готов отдать ему все деньги.