У Бонни Вителло была маленькая фигурка и смуглая ножа, ее круглое личико обрамляли густые длинные волосы каштанового цвета. Когда Бонни не улыбалась, выражение ее лица казалось хмурым и неприветливым, но все догадки насчет ее тяжелого характера тут же улетучивались. едва только на ее губах появлялась улыбка и становились видны ослепительно белые зубы. На незнакомых людей это действовало обезоруживающе. Улыбка была поистине козырем Бонни.
Она родилась в Нью-Джерси, а когда ей было шесть лет, ее родители переехали в Монровию – местечко миль на двадцать к северо-востоку от Лос-Анджелеса. Когда семья Вителло обосновалась там в середине 60-х, огромный город, до этого населенный преимущественно белыми, придерживавшимися консервативных убеждений, находился на пороге серьезных изменений. Прибывали все новые и новые семьи испаноговорящих эмигрантов из Латинской Америки, молодежь объединялась в банды, которые устраивали кровавые стычки на улицах. Белое население все больше озлоблялось и вот-вот готово было начать войну против испаноговорящей общины. Через девять лет после переезда, намучившись от напряженных межрасовых отношений, семья Вителло, в которой к тому времени было шесть человек, перебралась в Роуленд-Хайтс, тихое местечко на восточной границы Лос-анжелесского округа. Это был своего рода микрорайон в двадцати минутах езды на север от Диснейленда, состоявший из новых многоквартирных домов, кое-где перемежавшихся домами на одну семью, – прекрасное место, чтобы прочно обосноваться и начать устраивать свою жизнь. Прежде, когда они жили в Монровии, Бонни часто пропускала занятия в школе, но теперь в ней вдруг проснулся интерес к занятиям. Ведь в новой школе учителя не относились к детям из испаноговорящих семей с предубеждением, и ей больше не приходилось ежеминутно ожидать от одноклассников удара в спину. Окончив школу, Бонни поступила в маленький колледж недалеко от дома.
Тут стали возникать помехи. Одной из самых серьезных оказалось ее первое скоропалительное замужество, продлившееся всего полгода. Ей пришлось бросить учебу в колледже и отложить мечты об образовании на неопределенный срок. В двадцать один год она, подрабатывая в какой-то конторе от случая к случаю, вдруг получила предложение поступить секретаршей на полную ставку в главный офис GTE в Монровии. Других вариантов не было. Без особой радости Бонни вернулась в те места, которые когда-то с таким облегчением покинула. А когда телефонная компания перенесла свой офис из Санта-Моники в Таузенд-Оукс – северо-западный пригород Лос-Анджелеса, – Бонни тоже перебралась туда.
Однообразная конторская работа была ей нестерпима. Несколько лет она занималась тем, что печатала документы и подшивала их в папки. Никакие перспективы продвижения по службе ей не светили, и она стала подумывать о том, чтобы научиться обращаться с компьютерами. Для нее это оказалось не так уж трудно. Персональные компьютеры уже стояли чуть ли не на каждом столе. Бонни тоже получила один для выполнения своей секретарской работы, причем предполагалось, что она будет только печатать на нем документы и не больше того. Однако умная маленькая машина пленила Бонни. Она тщательно изучила справочники и выяснила все до мельчайших деталей. Слухи о ее осведомленности распространились по фирме, и ей предложили заниматься устранением неисправностей во всех компьютерах офиса. А вскоре, договорившись о том, что GTE будет платить за обучение, Бонни поступила на вечернее отделение в Лос-анжелесский учебный центр вычислительных систем.
Однажды на вечернем занятии Бонни разместилась за главным пультом в компьютерном классе, а остальные студенты – за учебными компьютерами, на которых они моделировали работу большой распределенной системы обработки данных: на компьютерах выполнялись задания, а с главного пульта осуществлялись общий контроль и распределение ресурсов. Внезапно на экране центрального компьютера, за которым сидела Бонни, появились сообщения от кого-то из сидящих в классе, причем появились в том секторе, который был зарезервирован для пользователей, обладающих самым высоким уровнем привилегий в системе.
– Не подавляй мой файл! – гласило сообщение. – Пропусти мое задание первым!
Бонни в недоумении обратилась к инструктору: – Это еще кто такой?
– О, это Кевин Митник, – ответил инструктор. – С ним надо считаться. Раз он не хочет, чтобы ты подавляла его задание – значит, не подавляй.
Бонни взглянула в ту сторону, где за терминалом сидел тучный парень.
Бонни улыбнулась и набрала на своей клавиатуре ответ: – А что еще ты хочешь, кроме того, чтобы не подавляли твое задание?
– Хочу пойти поесть, – появилось сообщение. – Пойдешь со мной?
– Не могу, – ответила Бонни. – Я помолвлена. – Жалко. Ты классно улыбаешься.
Бонни уже полгода была помолвлена с одним инженером намного старше ее, и очарование первых впечатлений от их встреч уже успело потускнеть. Несколько минут она раздумывала об этом, а затем направила Кевину ответ:
– Впрочем, это меня не так уж сильно радует. За считанные секунды Кевин ответил ей: – Тогда, может, все-таки пойдешь со мной? Бонни утратила решимость: – Возможно, на следующей неделе.
Кевин не перестал ее упрашивать. В течение нескольких недель он отправлял ей электронные сообщения-просьбы, и всякий раз Бонни их вежливо отклоняла. Однажды на вечернем занятии ему надоело общаться посредством компьютера, он встал из-за своего монитора и приблизился к Бонни, что-то жуя на ходу.
– Готов спорить, – заявил он с набитым ртом, – что сегодня у тебя нет свидания с твоим женихом. А любишь ли ты тайскую кухню?
Бонни никогда не допускала мысли, что она будет встречаться с таким толстым и неуклюжим парнем. Но в этот вечер она сказала «да».
За ужином в тайском ресторанчике Кевин поинтересовался, где она работает. Когда Бонни ответила, что работает в телефонной компании, Кевин расхохотался так, что чуть не подавился. Однако он не стал объяснять, что его так развеселило. Бонни показалось, что это интересный и по-своему обаятельный парень. Ее очень удивило, что Кевину, как выяснилось, только двадцать три года, – он оказался на шесть лет моложе ее. Да и Кевин изумился этому открытию: ему казалось, что Бонни его ровесница. Дело в том, что Кевин выглядел взрослее, чем был на самом деле, – особенно по сравнению с большинством однокурсников, которые еще вчера учились в школе. Больше того, он отличался от них и тем, что умел объяснять сложные понятия из математики и вычислительной техники так доходчиво, как никто другой. При этом он не хвастался, хотя чувствовалось, что его познания в компьютерах очень основательны.