— Нет, — мрачно сказала Джесса. — Он знает, что делает.
Зверь издал какой-то странный звук.
— Вот именно, — сказал Кари, словно понял его. — Я их не ненавижу. И они это знают… большинство из них. Я не стану использовать её дар против них. Но если мне она не нужна, то что же с ней делать? Ты ведь так голодна.
Он протянул руку. Тварь наблюдала за ним, держась настороже.
— Я знаю, что такое голод, — прошептал Кари. — Я испытывал его годами, находясь здесь; пустота, тьма, ни одного лица, ни одного звука человеческого голоса, только вечный холод и голод. Мне не снились сны, моё сознание блуждало где-то в бескрайних снегах.
Зверь зарычал; Кари отступил назад, сделав знак Броклу не приближаться.
— Будь осторожен! — прошептала Джесса.
— Он сам знает, что делать. — Скапти стоял неподвижно, сжав кулаки.
— Так что видишь, — сказал Кари, — я не осмеливаюсь воспользоваться этой вещью и вместе с тем должен. Вот что такое сила.
«Кажется, будто он говорит сам с собой», — подумала Джесса, и её сердце тревожно забилось, когда она увидела, что Кари вновь подошёл к клетке.
— Она прислала тебя сюда, чтобы убивать. Чтобы я понял, что это такое, и захотел попробовать сам. О, она очень умна, моя мать. — Кари пристально посмотрел на зверя. — Она бросила в пустоту нас обоих, правда?
Зверь стал как-то светлее, словно побледнел от страха.
Кари протянул ему браслет.
У Джессы перехватило дыхание; Брокл рванулся вперёд.
— Возьми, — прошептал Кари.
Какое-то мгновение он и зверь смотрели друг другу в глаза. Он подошёл к самым прутьям клетки.
— Кари! — не своим голосом вскрикнул Брокл, но Снежный странник не обратил на него внимания. Наклонившись к зверю, он надел на его коготь полоску змеиной кожи.
— Возьми. Пусть она утолит твой голод. И тогда мы оба освободимся.
Кари отступил от клетки.
Джесса изо всех сил вцепилась в спинку стула. «Теперь может произойти всё, что угодно», — подумала она.
Тварь посмотрела на узкую ленту. Потом встала и оглядела тёмный зал, словно увидела его впервые; словно очнулась от долгого сна или наконец заставила замолчать назойливый, вездесущий голос. Она заурчала, словно пыталась что-то сказать Кари, и он тоже ей ответил, а что, Джесса не расслышала.
И вдруг, хоть Кари не сделал ни одного движения, она почувствовала, что он стал фокусом, центром всего зала, что вокруг него собралась вся тьма, всё напряжение и вся опасность и теперь все, кто находился в зале, оказались в его полной власти. Что-то случилось с её зрением; теперь перед ней был не тот Кари, которого она знала. Теперь это был кто-то другой. Незнакомец. Чужак.
Зверь отступил назад. Вокруг него образовалось сияние. Сквозь него Джесса увидела дверь и звёзды, сияющие в небе. Существо становилось всё светлее, тоньше, прозрачнее. Сквозь его тело падал снег, оно сделалось хрупким, как подтаявший лёд; зверь снова начал превращаться в созданное из рун порождение волшебства колдуньи. Это делал не Кари; зверь сам исчезал вместе со своей добычей. Он медленно растворялся в тумане, меняя очертания, и наконец, когда Джессе показалось, будто она видит человеческую фигуру, волшебство закончилось. Какое-то мгновение зверь находился между бытиём и небытиём. А потом исчез, и зал снова погрузился во тьму.
И они стояли среди снегов.
Небо было серым, в пустых пещерах завывал ветер, бросая в лицо комья снега, и Джесса задохнулась от его ледяного дыхания. Скапти выругался, Видар вскрикнул от страха.
Снежная равнина уходила в бесконечность. Возле огромного ледника, усеянного ледяными пещерами, мела позёмка.
Откуда-то издалека к ним приближалась женщина, женщина с длинными серебристыми волосами, она шла быстро, но вместе с тем нисколько не приближалась, пока наконец не остановилась и не взглянула на них.
Это была Гудрун. Снежная странница постарела; на гладкой коже появились морщины, губы стали совсем тонкими.
Она обвела их взглядом, потом взглянула на Кари:
— Значит, ты не стал ею пользоваться?
— Я не смог.
— Даже после того, как они тебя предали?
— Это сделала ты.
— Не всё. — Она задумчиво покачала головой. — Но отдать её… Такого я не ожидала. Иногда ты удивляешь меня, Кари.
Он шагнул к ней сквозь голубые тени:
— Оставь нас в покое. Оставь их всех в покое. У нас нет ничего, что было бы тебе нужно.
Она почти печально покачала головой, и сердце Джессы сжалось от страха.
— Не могу, — сказала колдунья. — Мне нужен ты. Я знаю, что должна тебя вернуть.
Кари сжал кулаки:
— Никогда.
Она бросила на него странный взгляд:
— Правда? — Потом посмотрела на Вулфгара и остальных. — Что же касается тебя, мой господин, то вот тебе моё заклятие. Придёт день, и то, что ты любишь больше всего на свете, станет моим.