А дело было вот в чем.
После визита в расположение института и неожиданной просьбы Ахмерова о судьбе деятелей культуры, Сталин посмотрел еще раз информацию из будущего, имеющуюся у него на компьютере обо всех деятелях театра, литературы и прочих видов творчества, конечно в пределах того, что сумел в свое время собрать Ахмеров, так или иначе, пострадавших в конце тридцатых годов. Он сделал вывод, что Фарид Алимжанович не особенно интересовался этим видом деятельности. Только некоторые из них попали в его собрание информации в виде копий статей из Википедии. Еще, товарищ Сталин, сделал вывод, что в будущем, враги Советского Союза, максимально используют судьбы этих людей для очернения образа правящей в стране власти. Все эти Мейерхольд, Булгаков, Цветаева и прочие Пастернаки совершенно безвредные СССР в настоящее время, оказались очень полезными врагам Советского Союза, в связи со своими трагическими судьбами и стали теми зернами идеологического сопротивления всему советскому строю, не разбираясь, что было плохого или хорошего в действительности. «А может действительно – постараться не допустить этого. Загнать их всех в Узбекистан, пусть их узбеки окружат своим вниманием, как ватой. Из ваты не очень покричишь, и в будущем не будет повода говорить, что сталинско-бериевский режим уничтожил цвет нации. Интересно, какой такой нации?». Стараясь найти выход из вдруг возникшей проблемы, Сталин позвонил Берии. Изложив ему просьбу Ахмерова и свои мысли об этом, он попросил Берию, если тот не занят чем-нибудь срочным, приехать к нему. Берия оказался как всегда свободен, для беседы с товарищем Сталиным.
Берия приехал достаточно быстро, как будто ждал звонка. Переговорив о творческой интеллигенции Берия согласился с предложениями Ахмерова, в том плане, что прежний лозунг «нет человека, нет проблем» теряет свою актуальность и проблемы могут возникнуть у следующих руководителей СССР, а значит и у всего Советского Союза. Берия, шутя, пожаловался, что, все равно толку от них у него «в гостях» не много. Работать физически они не могут, холода переносят плохо. Самое место им в теплом Узбекистане. Тем более, у Ислама Абдуганиевича особо не забалуешь. Да и количество, не очень большое – человек двести. Узбекистан прокормит. Глядишь, потом для чего-нибудь пригодятся.
Покончив с этим, Берия сам попросил Сталина о разговоре на еще одну тему, актуальность которой может уже назрела, а если нет, то назреет скоро.
- Что будем делать с информацией о том, что в Советский Союз попал кусок из двадцать первого века? – спросил он вождя. – Скоро это будет невозможно скрыть от иностранцев, тем более круг посвященных в это разрастается с невероятной быстротой. И требуется для пользы дела еще большее количество народа посвятить в это.
Зная, что Лаврентий Павлович не задает вопросов, не имея своих предложений по их поводу, Сталин спросил сразу, а какие будут предложения товарища Берии.
Берия ответил, что надо подбросить народу СССР, а за одно, и иностранцам, что-нибудь похожее на правду, но дозировано и закамуфлировано, чтобы, с начала, никто не поверил, а потом, когда все можно будет рассказать, был повод заявить – мы, же вам говорили.
- И что, по-твоему, это может быть?
- Надо, товарищ Сталин, опубликовать повесть Ахмерова, из-за которой он попал в Москву. Книжка, конечно, дрянь. На уровне сочинения десятиклассника, но если дать переработать какому-нибудь мастеру, и выпустить под именем известного писателя, как соавтора – может получиться.
- Мастера, говоришь. Я думаю – есть такой мастер. Как ты думаешь, Ахмеров еще не спит? Надо ему позвонить.
- Здравия желаю, товарищи, - Ахмеров вошел в кабинет Сталина, все еще не решив для себя, зачем его вызвали так поздно, - подполковник Ахмеров, разрешите присутствовать.
- Заходите, заходите, Фарид Алимжанович! Мы думали, что вы уже спите, а вы, вон в форме. Присаживайтесь.
- Спасибо, товарищ Сталин.
- Фарид Алимжанович, вот товарищ Берия согласился с вашими доводами по поводу нашей творческой интеллигенции. Хватит ей «гостить» у Лаврентия Павловича, тем более, толку от нее не много.
- Я очень рад товарищ Сталин.
- Поэтому у меня возник вопрос, а прокормит ли их Узбекистан, не будет ли возражать товарищ Каримов? Не возникнут ли у него трудности с таким количеством переселенцев?
По подсчетам товарища Берии, их с членами семьи будет больше пятисот человек.
- Товарищ Сталин, в нашей реальности Узбекистан принял более миллиона человек в эвакуацию, а ведь это был другой Узбекистан.