На границах с СССР и МНР японцами было построено 11 укрепленных районов. В течение 1936–1938 гг. они 230 раз нарушали границу СССР, в 39 случаях дело доходило до крупных боевых столкновений. Японское командование планировало захват Монголии как плацдарма для нанесения последующего удара в направлении озера Байкал, изоляцию и захват Дальнего Востока, а затем всей Сибири и других районов СССР.
2.2. В случае достижения соглашения с Китаем Япония, «безусловно, повернет свои войска против СССР»
22 апреля 1936 г. японский посол в СССР г-н Ота заявил в Москве: «…между СССР и Японией нет таких вопросов, которые не могли бы быть разрешены мирным путем». В ответ нарком обороны К. Е. Ворошилов сказал, что он «полностью солидаризировался с мнением посла о том, что между Японией и СССР нет спорных вопросов, которые не могли бы быть разрешены мирным путем»[40].
В этой связи любопытна следующая геополитическая зарисовка А. Е. Снесарева, относящаяся к оценке Японии: «Народ, как и человек, бывает молод только один раз, всякому государству дается только одна утренняя заря, когда народные силы чувствуют себя могучими, храбрыми, способными на самоотвержение… Япония является существенным и наиболее грозным фактором во всей дальневосточной обстановке, она будет непрерывно вооружаться и поведет войну при первом же благоприятном случае. Иначе думать было бы непростительно и легкомысленно… Япония все прочнее и прочнее врастает в континент Азии, и выбросить ее из этого континента чем дальше, тем будет все труднее и труднее. Япония ни в коем случае не уступит, если бы она рисковала довести дело даже до войны. Но вот вопрос: куда направит она свой первый удар? Этот вопрос… является существенным звеном всей дальневосточной политики. Япония может наметить одного из трех своих врагов: Россию, Соединенные Штаты или Китай»[41].
17 июля 1937 г. Наркоминдел сообщал о заявлении, сделанном китайским послом в СССР Цзян Тин-фу народному комиссару иностранных дел о вторжении японских войск в Северный Китай. В нем говорилось: «Будучи обязан применять для защиты своей территории, национальной чести и существования все имеющиеся у него средства, Китай, тем не менее, готов разрешить свои разногласия с Японией любыми мирными средствами, известными в международном праве и договорах»[42].
Через два месяца после заявления китайского посла, 21 сентября 1937 г., М. М. Литвинов на пленуме Лиги Наций высказался достаточно резко: «На азиатском материке без объявления войны, без всякого повода и оправдания одно государство нападает на другое — на Китай, наводняет его 100-тысячными армиями, блокирует его берега, парализует торговлю в одном из крупнейших коммерческих центров. И мы находимся, по-видимому, лишь в начале этих действий, продолжение и конец которых не поддаются еще учету»[43].
Как известно, всякая война является продолжением политики. А потому, рассматривая причины, ход и характер вооруженного столкновения СССР и Японии в районе Халхин-Гола, происшедшего 70 лет тому назад, а также их отношения с другими странами, в том числе с Китаем, Англией, Германией, Италией и США, необходимо учитывать специфику конкретно-исторических условий, сложившихся в те годы в дальневосточном регионе. С этой целью обратимся к некоторым все еще малоизвестным документам российских архивов, позволяющим выявить как новые факты скрыто зревшего противостояния СССР и Японии, так и роль великих держав в разжигании пожара на Дальнем Востоке.
Еще в ноябре 1937 г. крупный политик XX столетия английский либерал Дэвид Ллойд-Джордж в беседе с советским полпредом в Лондоне И.М. Майским высказал мысль о том, что «перспективы сохранения мира туманны»[44].
27 января на 100-й сессии Лиги Наций прозвучали на весь мир слова М. М. Литвинова: «Внешняя политика Советского Союза представляет собой четкую, прямую линию, устремляющуюся ко всеобщему миру»[45].
Документы Разведывательного управления Генерального штаба РККА, регулярно докладывавшиеся наркому обороны К. Е. Ворошилову, свидетельствуют о том, что деятели японского генерального штаба высказывали в адрес Советской России обвинения в ее «идейной агрессии, в выборе ею лозунга необходимости "соединения всего мирового пролетариата", а также в стремлении к большевизации Внешней Монголии и Китая».
Так, еще задолго до событий 1939 г., в апреле 1933 г., представитель великого князя Кирилла Владимировича г-н К. Шуберт секретно сообщал в Харбин на имя Владимира Александровича Кислицына о том, что «как только осуществится окончательный разрыв с Лигой Наций, Япония приступает к подготовительным действиям против СССР. Чтобы, однако, не вызвать предварительного шума и выступления со стороны Америки, ее действия первоначально будут носить замаскированный характер, и к войне открытой и решительной будет приступлено лишь в крайнем случае. В этих целях, прежде чем распространяться на север и запад, Японии требуется собрать по возможности уличающий большевиков материал об их помощи и об участии в снабжении китайцев своими инструкторскими и другими средствами для ведения войны. А потому японские деятели покорнейшим образом просили тщательно собрать всевозможные достоверные факты. В особенности японское правительство считает необходимым почистить основательно как свой собственный дом, так и свои тылы — в особенности же ближайшую будущую свою фронтовую полосу — Харбин и Мукден», откуда, по словам автора письма, должна быть выслана вся «русская дрянь». «А для этого необходимо иметь списки с надлежащими характеристиками вроде: "большевик", "секретный агент", "семеновец", "хорватовец", "масон", член "О[бще].-В[оинского]. Союза" и т. п. Следует подумать о том, чтобы организовать мощный финансовый консорциум частных капиталистов-патриотов и предоставить им на севере Маньчжурии, почти у самой границы, обширные лесные концессии. И далее на эти концессии под видом работников должны направляться свои люди, которые будут осуществлять разведку, а также вести пропаганду среди красноармейцев»[46].
40
СССР предложил Японии заключение пакта о ненападении (Внешняя политика СССР. Сборник документов (1935 — июнь 1941 г.). М., 1946. Т. IV. С. 132, 133).
42
Внешняя политика СССР. Сборник документов (1935 — июнь 1941 г.). М., 1946. Т. IV. С. 281.
43
Внешняя политика СССР. Сборник документов (1935 — июнь 1941 г.). М., 1946. Т. IV. С. 304.
45
Внешняя политика СССР. Сборник документов (1935 — июнь 1941 г.). М., 1946. Т. IV. С. 333.